добычу. Это подвергает их опасности.

— Не большей, чем раньше, как они сами сказали. Но теперь, если им причинят вред, я буду по закону иметь все права заняться расследованием, — ответил он с раздражающей логикой. — Поверь мне, лапочка, я надеюсь, что с ними ничего не случится, а их полезность укажет мне упырей. Но если за этими атаками стоит Аполлион, нам нужен способ добраться до него, чтобы при этом мы не выглядели безумными антагонистами. Иначе…

Кости не нужно было заканчивать предложение. Иначе Аполлион получит еще больше топлива для поддержания слухов, что я пытаюсь быть вампирским подобием Сталина, мысленно закончила я. Правильно, потому что это как раз то, что я включаю в список «Сделать» каждое утро. Почистить зубы. Расчесать волосы. Железным кулаком править миром бессмертных.

— Я не знаю, почему упыри станут слушать байки Аполлиона о том, что я представляю угрозу, — пробормотала я. — У меня, как у вампира, может, и эксцентричная диета, но Аполлион больше не может говорить другим, что я объединяю силу вампиров и упырей. Обращение позаботилось о его параноидальных тирадах.

Взгляд Кости был сочувствующим, но твердым.

— Котенок, ты вампир еще меньше года. В течение этого времени ты сумела взорвать голову Мастеру вампиров с помощью пирокинеза и с помощью телекинеза привести в ступор дюжины вампиров. Твои способности и твое периодическое сердцебиение вызывает у некоторых страх.

— Но это не мои способности! — взорвалась я. — Ладно, периодическое сердцебиение мое, но все остальное — перенятые силы. У меня их даже больше нет, и если бы я не пила от Влада и Менчереса, этих сил и в помине не было бы.

— Никто не знает ни то, как ты получила их, ни то, что ты утратила их через некоторое время, — заметил Кости.

— Может, мы должны сказать им. — Но даже если я и произнесла это, я знала, что это не вариант.

Он издал нечто похожее на вздох.

— Если Аполлион узнает источник твоей силы, он будет утверждать, что ты можешь проявить любую силу, какую только захочешь, стоит тебе только выпить кровь вампира, у которого она есть. Уж лучше он будет думать, что твои экстраординарные дары базируются на твоих собственных заслугах.

Другими словами, не имеет значения, в каком виде мы все это выставляем, я все равно буду выглядеть опасным фриком. Я сделала глубокий вдох в надежде, что такой привычный жест успокоит меня. Не помогло. Все, что я сделала — втянула запах крови в свои легкие, отчего желудок почти болезненно сжался.

— Плохо, что видения твоего соправителя еще не вернулись в полную силу. Они избавили бы нас от выстраивания догадок о том, дело ли это рук Аполлиона или нет.

Кости согласно пожал плечами.

— У Менчереса были еще несколько проблесков будущего, но ничего имеющего отношения к этому. Он по — прежнему не может управлять своими видениями по желанию. Если повезет, его полная сила скоро вернется.

Но до тех пор нам придется полагаться только на себя.

— Итак, мы продолжаем скрывать ото всех, что я получаю силы через кровь, и использовать Эда и Скретча, чтобы добраться до тех упырей и узнать, стоит ли за ними Аполлион.

— Все правильно, милая.

Я закрыла глаза. План мог мне и не нравится, но в данный момент это был наш единственный вариант.

— Остается только одна вещь, — произнесла я, открывая глаза и изнуренно улыбаясь Кости. — Найти кого — нибудь, кроме тебя, от кого я могла бы питаться.

Я не узнала охранников, присоединившихся ко мне и Кости, дабы сопровождать нас в поездке к моему бывшему начальнику и дяде — Дону Уильямсу. И да, я не была там почти год. Наверное, стоило сначала позвонить, но Дон должен сразу узнать о назревающей ситуации. Такого рода информация требует личного разговора. К тому же Джэн здесь, и я надеюсь, он даст мне выпить его крови.

Конечно, если быть честной до конца, надо сказать, что наша поездка не была спланирована, и уж точно мы не ехали туда из — за информации или моего «питания». Из — за работы Дон не мог принять нас, поэтому я не видела своего дядю целую вечность. Начало наших отношений как — то не заложилось, но я правда скучала по нему. Поездка означала, что мы можем убить трех зайцев сразу, и Дон должен это оценить. Он у нас эксперт по «многогранным» вопросам.

Не успели мы и подойти к дверям, как Кости остановился так резко, что один из охраны налетел на него.

— Проклятье! — пробормотал Кости.

Я осмотрелась, стараясь увидеть малейшие признаки опасности, но не обнаружила ничего кроме смущенного взгляда охранника, врезавшегося в Кости. Потом нотки сострадания дошли до моего подсознания. Это были не мои эмоции.

— Что? — спросила я у Кости.

Его чувства отгородились от меня настолько сильно, что страх пробежался у меня по позвоночнику. Охранники с состраданием посмотрели на меня, но я не знала, почему. Единственные мысли, которые я сейчас слышала, были моими собственными.

Кости взял меня за руку. Он открыл рот, чтобы сказать что — нибудь, но его прервали открывшиеся двери, откуда вышел накаченный вампир с коротко постриженными коричневыми волосами.

— Кошка, что ты здесь делаешь? — Тэйт с требованием посмотрел на меня.

Я проигнорировала вопрос моего бывшего напарника и повернулась к Кости.

«Что?» — я с ожиданием посмотрела на Кости. Во второй раз.

Его рука сжала мою.

— Твой дядя очень боен, Котенок.

Холод пробежался у меня по коже. Я посмотрела на Тэйта: по напряженности его плечей я поняла, что Кости не врет.

— Где он? Почему я узнаю об этом только сейчас?

Рот Тэйта дернулся.

— Дон здесь, в медучреждении, и ты не знаешь, потому что Дон этого не хотел.

Было понятно, что Тэйт не очень одобряет его решение, но злость все равно начала заполнять меня.

— О, да неужели! Значит, вы хотели мне сказать об этом только на его похоронах? Отлично, Тэйт!

Я толкнула его, высвободив руку из хватки Кости и тотчас же ринулась к дверям. Клиника была на втором этаже, так что можно было держать тренировочный зал и камеры для вампиров внизу. Я быстро зашла в лифт и начала беспокойно тыкать в кнопку «Наверх». Несколько недоуменных взглядов были брошены на меня кое — кем из охраны, но меня не волновало, что мои глаза разгорелись зеленым, а клыки торчали над нижней губой. Если они и раньше не знали ничего о вампирах, Тэйту не составит труда стереть их память.

— Как, черт возьми, ты узнал о Доне? — услышала я вопрос Тэйта.

— Я услышал, как суетятся на, чтобы подготовить его к встрече с ней, — ответ Кости бы короток и ясен, — чтение мыслей, забыл?

Двери лифта открылись, и я вошла, не удосужившись дослушать их перепалку. При нормальных обстоятельствах я бы не осмелилась оставить их вдвоем, но сейчас все мои мысли были заняты дядей. Что с ним случилось? И почему он запретил кому — либо говорить о нем мне?