главе всех. Мустафа-Шурави придерживал его, потому что командиру следует ехать в середине отряда.

Отряд «нырнул» в низину и поднялся на второй перевал – горную тропу, проходящую между двумя острыми утесами. Как раз между ними стоял и отгонял хвостом мух серый осел с белым брюхом. В двух шагах от него на расстеленном чаторе, скрестив ноги, сидел худощавый старик. Его зеленая чалма была хорошо заметна издали. Праведный старец недавно совершил хадж. Далеко не каждый дехканин- крестьянин из этих мест мог позволить себе совершить паломничество в Мекку. Старик молился с закрытыми глазами.

Мустафа-Шурави подъехал и подождал, когда старик сам взглянет на него.

– Приветствую достопочтимого Хайруллу! Сам Аллах послал вас к нам за помощью. – Мустафа решил сказать приятное для уха старика – ведь Хайрулла с арабского языка буквально переводится как «добро Аллаха».

– Аллах меня послал делать добро этой земле. А к вам я пришел по просьбе Юнуса, – коротко ответил старик.

– Странный человек этот Юнус – не захотел показать нам, что мы его просили. И побеспокоил вас, почтейнейший Хайрулла…

– Юнус – маленький человек. Он вез рис через перевал, и Салад попросил его заехать к вам. Зачем же ему вмешиваться в дела командиров?

– А достопочтимый Хайрулла может вмешиваться? – прищурившись, спросил Мустафа.

– Вмешиваться в дела таких уважаемых людей, как ты, Мустафа-Шурави, и Салад, нет смысла. А помогать жить им и всем другим во имя добра на земле и во имя Аллаха – и есть великий смысл моей жизни.

– Скажи, старик, может, ты тоже веришь, что эти солдаты пришли убить меня?

– Знаешь, Мустафа, ты очень несговорчивый, – начал Хайрулла. – Американцы своими деньгами изменяют мысли командиров. Если бы у Салада было больше земли и больше людей, они б его купили. А так как земли и людей у него немного, они его даже и не замечают. У тебя земли еще меньше, чем у Салада, но ты не продаешься и не покупаешься. Твои мысли не изменишь, и американцы все это прекрасно знают, поэтому твои земли как кость в горле – и у Салада, и у неверных, сохрани тебя Аллах.

– Тогда почему Салад решил мне помочь?

– Салад – набожный человек, он помогает местным мечетям, праведным старикам и нескольким обездоленным семьям. Но он не любит, чтобы тем, кому помогает он, помогал кто-то еще. И не выносит, когда с теми, с кем он воюет, еще кто-нибудь воевал. Свои дела он желает делать сам.

– Спасибо тебе, Хайрулла.

Старик вдруг удивительно ловко для своих лет вскочил в седло осла и поехал впереди всех, а за ним последовали люди Мустафы-Шурави.

– Я так понимаю, командир, – сказал старик, – что ты не очень хочешь афишировать свое присутствие на землях Салада.

Мустафа-Шурави промолчал, а старик продолжил:

– Мы лучше поедем не короткой дорогой, а безлюдной.

Вскоре отряд Мустафы-Шурави прибыл туда, где еще совсем недавно стояли Батяна и капитан Столяров, осматривая место боевого столкновения. Еще поздним вечером после того боя Салад послал крестьян, чтобы те хотя бы до рассвета успели похоронить его бойцов. Поэтому о том, что происходило накануне на склонах ущелья, рассказывали только воронки от взрывов.

– Их было всего четверо. А у Махмуда – тридцать человек, – сказал старик Хайрулла. – Их хотели взять живьем.

– Салад послал Махмуда, – вслух подумал Мустафа-Шурави, – значит, Саладу эти солдаты были очень нужны.

– И не смогли взять. Четырнадцать воинов Аллаха отправились в рай, – с сожалением сказал старик. – Есть раненые. В том числе и сам Махмуд.

– А как погибли солдаты?

– Те, кто участвовал в бою, рассказали мне, что ничего не могли с ними поделать. Этим солдатам, наверное, сам шайтан помогал, – глаза праведного старика запылали гневом. – Наши люди весь запас гранат израсходовали. Неверные сгорели в адском пламени.

«Не люди, а крепости, – подумал про десантников Мустафа-Шурави, – выстрелом не возьмешь, только гранатами можно взорвать».

– Это получается, что Салад лишился половины своей гвардии, – сказал Абу-Бакр.

Он как раз прикинул в уме и решил сообщить об этом вслух.

– Да, власть Салада слабеет, – сказал Мустафа-Шурави, а потом с иронией добавил: – Придется ему гнать дополнительный караван, чтобы пополнить запасы гранат и наемников.

Взгляд командира привлек разбитый взрывом грот. Как человек опытный в военном деле, он сразу понял, что здесь неплохое место для ведения огня.

– Оставайтесь наверху, а мы с Абу-Бакром спустимся, – Мустафа-Шурави соскочил со своего шоколадного жеребца и, привычно ступая по откосу, приблизился к разбитому гроту. За ним пыхтел Абу- Бакр. – Увидишь что-нибудь – показывай.

Вдвоем они начали внимательно осматривать вход в грот и склон горы возле него. Все вокруг покрывали острые камни. Солдата-стрелка€, который, несомненно, находился здесь, в какой-то момент накрыла смертоносная волна осколков гранаты и выбитых камней. Затем вместе с отколовшимся куском скалы стрелка увлекло вниз, в глубину ущелья, и теперь его останки погребены под обвалом.

– Смотрите, командир, – Абу-Бакр указал на продолговатый металлический предмет.

– Молодец, – похвалил Мустафа-Шурави своего телохранителя.

Командир наклонился за тем предметом, и в руке у него оказалась гильза от специального снайперского патрона.

– Расскажи мне, почтенный Хайрулла, что еще слышно в ваших селениях?

– День назад, командир, перед вечерней молитвой я совершал восхождение на молитвенное место и видел, как Ржавая Сабля повел куда-то трех лошадей. После молитвы на вершине горы я заметил трех всадников – они ехали на Змеиное плато, но не через перевал, а в обход.

– Значит, Зульфакар боялся попасться на глаза встречным?

– Да, он не хотел, чтобы этих двоих видели.

– Старик, а ты еще кому-нибудь про это говорил?

– Да, Искандеру, – спокойно сказал Хайрулла.

– Племяннику Салада?

– Да.

– Благодарю тебя за помощь, праведный Хайрулла. Нам надо ехать. Возвращайся с миром. И помолись за нашу землю.

– Добра вам и удачи! – Старик уселся на осла и поехал в сторону своего селения.

День был ясный. Опрокинутая чаша синего неба ритмично качалась над головой у Батяни – впрочем, как и у капитана Столярова, и их проводника Зульфакара. Местные лошади, прекрасно приспособившиеся к горной местности, никогда не встанут копытом на ненадежный камень или на кромку скалы, которая может оборваться. Ехали неспешно, щадили лошадей – ведь впереди еще хороший кусок дороги.

– В принципе, мы не опаздываем, – сказал Батяня. – Если выдержим темп, то прибудем на точку даже немного раньше.

– Будет время осмотреться.

Зульфакар обернулся – он подумал, что десантники обращаются к нему, но понял, что ошибся – десантники говорили о своем, по-русски. Зульфакар чуть пришпорил свою лошадь и поехал вперед.

Над головой, кроме чистого неба без облаков и яркого солнца, слева и справа возвышались горы.