не помню – На парня жалко было смотреть, он даже посерел от осознания собственной беспомощности и от страха перед возможным наказанием. – Да и зачем? Ведь наш Ахмад командовал, он и смотрел за всем…
– Как выглядели люди, расстрелявшие наших парней? На каком языке говорили? – тихо повторил свой вопрос Мохаммад – так тихо, что парню пришлось непроизвольно податься вперед, чтобы расслышать.
– Они все были в масках. В черных. А двое и вообще в стеклянных…
– Что ты несешь, сын грязного ишака?! В каких еще «стеклянных»?
– Ну, в этих, в которых водолазы ныряют, – еще больше заторопился допрашиваемый. – А говорили по-английски. Думаю, это были американцы. Или англичане.
– Или китайцы, – в тон парню подсказал хозяин. – И где вас, таких недоумков, только набрали… Безмозглые ослы! Значит, решили поменять тактику…
– Клянусь, мы ничего не меняли, все было как всегда! Уважаемый Мохаммад, а что… со мной? – решился прервать рассуждения командира парень, явно изнывая от тягостного чувства неизвестности и неопределенности. – Я могу это… идти?
– А, ты еще здесь. – Мохаммад задумчиво прищурился, несколько секунд помолчал, что-то там прикидывая в уме и, наконец, чуть заметно улыбнулся: – Думаю, тебе сегодня здорово повезло.
– Да, мне повезло, – парень тоже попытался улыбнуться, но получилось плохо и откровенно жалко. – Они все там, а я, слава Аллаху, здесь, разговариваю с тобой.
– Да, все в руках Всевышнего. Он оставил тебе, жалкому ублюдку, жизнь. – Голос Мохаммеда становился суше и тише с каждым произнесенным словом. – А зачем? Чтобы ты принес мне дурную весть – и продолжал вонять дальше? А зачем тебе жизнь? Ведь Аллах сказал, что жизнь в этом мире – всего лишь обманчивое наслаждение. А ведь ты, тупое и грязное животное, даже не в силах понять, о чем говорится в этом аяте… Когда я сказал, что тебе повезло, я имел в виду другое…
– Что… другое? – На этот раз парень, несмотря на всю свою простоту, похоже, все-таки догадался, что его ждет в ближайшие мгновения.
– То, что уже сегодня, сейчас, ты снова увидишь своих друзей.
Последнее слово командира еще не затихло, а он уже успел подхватить со стола пистолет и без малейшей задержки нажать на спуск. В тесной комнате выстрел прозвучал неприятно сухо и неестественно громко. Резко запахло сгоревшим порохом.
Дощатая дверь немедленно распахнулась и в комнату, мешая друг другу, вбежали двое молодых мужчин с автоматами Калашникова в руках. Увидев босса живым и здоровым, мужчины перевели взгляды на лежащего на полу. После яркого уличного света обычным глазам трудно разглядеть в полумраке маленькую черную дырочку на темном лбу, но охранники то ли обладали уникальным зрением, то ли просто слишком хорошо знали своего командира. Не выказывая удивления, оба с подчеркнутой готовностью смотрели на босса, ожидая приказаний.
– Уберите эту падаль, а мне заварите свежего чая, – негромко распорядился Мохаммад и, мельком глянув на циферблат дорогих часов, поблескивавших широким браслетом, добавил: – С чаем не спешите, мне надо позвонить. Минут через двадцать принесете…
Едва за охранниками, без всякого почтения и каких-либо особых нежностей утащившими труп, закрылась дверь, Мохаммад извлек из одного из многочисленных карманов своей куртки спутниковый телефон и набрал многозначный номер. Несколько секунд были слышны лишь длинные гудки, затем в динамике что-то долго шуршало и попискивало, и наконец-то трубка отозвалась неожиданно чистым и отчетливым: «Слушаю вас…»
– Это я… Хорошо, что узнал… У нас неприятности. Нет, не у меня, а именно у нас! Очередное дельце сорвалось. Всех работников пришлось уволить. Да так, черт возьми, что их всех перестреляли, как бродячих собак! Откуда я могу знать, кто? Я не ору… Да нет, всё вроде бы шло как обычно: мой человек поставил маяк, потом парни догнали этот контейнеровоз в море… Там их всех и положили, а мне прислали диск с записью! А может быть, и не мне одному… Ну, куда-куда… в какую-нибудь телекомпанию… Они поменяли тактику. И это плохо. Да нет, таких команд я наберу еще хоть десяток – голодных собак здесь сколько угодно. Дело в другом: если это станет системой, то о легких деньгах можно будет забыть!.. Как что? Нужна крупная, громкая во всех смыслах акция! Что? Да чем я ее устрою – ржавым пистолетом?! Тут нужен, по меньшей мере, хороший торпедный катер с парочкой приличных торпед – это я, Мохаммад, тебе говорю! Ты про город Севастополь слышал что-нибудь? Так я и думал… А я там учился в военно-морском училище!.. А мне плевать, где ты их найдешь. Ищи, подключай все свои связи. У русских поищи: там сейчас бардак и за деньги можно купить все… Вот и хорошо. Да, буду ждать и думать… Все, отбой связи…
Мохаммад раздраженно бросил трубку на стол, после чего выудил из очередного кармана пачку сигарет и щелкнул зажигалкой, прикуривая и окутываясь облачком ароматного дыма. Минуту-другую молча пыхал сигаретой, потом зло усмехнулся и процедил сквозь зубы:
– Дерьмо! И какой идиот обозвал их белыми воротничками? Гораздо больше им подошло бы: «жадные тупоголовые свиньи»…
Через восемнадцать часов после звонка Мохаммада в далекий северный город, где вопреки стереотипам в эти дни вместо серых туманов вовсю светило солнце, человек, беседовавший с сомалийцем, подключил все свои связи и начал осторожно искать выходы на так называемую «русскую мафию». Еще через двое суток до господина Бочкина, известного в определенных кругах как Посредник, дошла пока еще смутная информация о том, что некие серьезные люди весьма заинтересованы в покупке некоего подобия малогабаритных ракетно-зенитных комплексов. Как вариант покупателей вполне устраивали и торпеды с подобными же характеристиками…
7. Спальный район на юго-западе Москвы, июнь 2010 года
Тихое и усталое летнее солнце уже завалилось куда-то за спины бетонных многоэтажек, но здесь, среди длинных рядов гаражей, было все еще достаточно светло и о какой-либо вечерней прохладе говорить было еще рано – синоптики предрекали небывалую жару и, похоже, на этот раз не врали. Несмотря на относительно поздний час, двери многих гаражей были распахнуты и там продолжалась малопонятная для женщин жизнь. Кто-то возился с машиной, кто-то под бутылочку и нехитрую закуску вел с друзьями разговоры «за жисть» и домой, судя по всему, отнюдь не торопился, а кто-то спорил с соседом по боксу, выясняя, какая тачка круче и надежнее.
– Ну-ка, теперь попробуй, – негромко скомандовал молодому парню, сидевшему за рулем «жигуленка», невысокий мужчина в не очень чистой, измазанной не то маслом, не то мазутом рубашке и принялся неторопливо вытирать руки ветошью.
Парень запустил мотор – тот мгновенно отозвался на первый же поворот ключа и заработал ровно и чисто, без всяких признаков каких-либо перебоев.
– Газку кинь-ка. – Мужчина наклонился к мотору и что-то там еще немножко подкрутил. Прислушался, как двигатель послушно взвыл на повышенных оборотах, удовлетворенно кивнул: – Ну вот, другое дело! А то троит, троит… Ты свечи вообще когда-нибудь чистишь? И на станцию надо вовремя гонять, а не ездить до последнего…
– Спасибо, дядь Миша, – парень без особого смущения пожал плечами. – Да сам знаешь, все как-то некогда… Дела! Сколько с меня? Пятисот хватит?
– В самый раз, – флегматично отозвался мастер и, получив купюру, небрежно сунул ее в нагрудный карман. – Ты бы радиатор промыл, что ли, а то на жаре он у тебя греться будет. И движок грязный, как не знаю что, и масло небось чернота одна… Самому лень, так на станцию сгони, а то стуканет движок – и к бабке не ходи…
– Это обязательно, дядь Миш, – весело отозвался хозяин «Жигулей» и, бодро газанув, быстренько укатил куда-то по очередному из своих бесчисленных дел.
Механик скептически хмыкнул и направился было внутрь своего гаража, но был остановлен
