Казак взял свой бинокль. И без бинокля было хорошо как группа офицеров занимала свои места позади солдатских шеренг.
— Огонь!
Грянул залп снятых с линкора пушек. На крепостной стене сверкнули искры. Гранитный дождь ударил англичанам в спины. Отскочившие от стены ядра врезались в шеренги. Послышались крики боли, многие упали, несколько десятков человек, зажимая раны, побежали к крепостным воротам.
Граф Алексеев бегло осмотрел в бинокль результат первого залпа и начал следить за подготовкой ко второму.
— А ты молодец, хозяин! С первого залпа офицеров ополовинил.
Третий залп почти полностью уложил медицинскую роту. Не вовремя они прибежала с носилками для выноса раненых. Полковник Гепперт понял свою оплошность только после четвертого залпа. Волынки затянули марш атаки, шеренги качнулись, солдаты облегченно вдохнули и пошли вперед. Застывший взгляд, отрешенное выражение лица, мерный ритм шагов.
— Пушки заряжать книппелями!
— Ты уверен, хозяин? — не выдержал Николай Кочеряко. — До книппеля мы успеем сделать залп ядрами.
— Успеем, только ущерб невелик.
- Какой там невелик! Не менее трех сотен собьем!
— Сейчас пехота даст залп. Надо дать англичанам возможность прочувствовать тульское оружие.
— Хитрец! Залпы пехотинцев остановят врага, после второго залпа они побегут.
— Раньше побегут, если монголы имеют хорошие навыки.
Монголы показали прекрасные навыки владения огнестрельным оружием. Они сделали только два залпа, после чего англичане побежали.
Побежали, но недалеко. Снова из ворот показались солдаты. Последний полк растянулся в две шеренги. Офицеры зуботычинами и матом остановили бегущих построили их впереди своих солдат. Волынки снова затянули свою мелодию, шеренги пошли в атаку. Крепостные орудия продолжали долбить заграждения, русская сторона молчала. Монголы успели сделать один залп после чего пехота побежала вперед, на заграждения.
- Огонь! — скомандовал граф Алексеев. — Пушки заряжать картечью!
Беспорядочно вращаясь, книппели пробили настоящие просеки. Английские солдаты подбежали к заграждению и начали судорожно выбивать колья. Крепостные пушки прекратили огонь.
— Смотрите! Смотрите! — закричал Шариф.
Все повернули головы. Монгольская конница галопом шла в атаку.
— Когда они успели выйти на внешнюю сторону заграждения?
— Умеют выбрать момент, ничего не скажешь!
Кавалерийская атака как бы слизнула последнюю шеренгу вместе с офицерами. Не снижая темпа, всадники ушли прямо под стену крепости и принялись отстреливать артиллерийскую прислугу.
Лишившись своих офицеров, англичане побежали. Сергей еще пытался осмыслить происходящие события, когда пешие монголы побросали свои ружья и бросились вдогонку. Ушедшие под стены крепости кавалеристы ворвались вовнутрь вместе с английской пехотой. Защитникам закрыть бы ворота, вместо этого они начали ловить ворвавшихся кавалеристов. Именно ловить, потому что всадники не вступали в схватку. Вместо боя они с криками носились по улицам и лупили всех подряд звонкими хлыстами. Следом за монголами рванулись и негры. Крича и размахивая пехотными палашами, негры бурным потоком пронеслись через открытые ворота.
— Вам тоже надо порезвиться, — сказал граф Алексеев своей охране. — Я поехал на «Панацею».
— Мы с тобой, — неожиданно заявили казаки Потап и Андрей
— Чего так?
— Ты же вечером в крепости устроишь праздник. К тебе обязательно приедет давешний барон и красавиц своих привезет.
— Ишь ты, какие дальновидные. А пограбить?
— Много в крепости не возьмешь. Купцов у них нет, и добра много не будет.
— Почему так решили?
— Тут и решать нечего. Торговых судов нет, значит, и товаров нет.
Граф Алексеев посмотрел на нетерпеливо перебирающего ногами конюха и поднялся в седло. Передав лошадей, конюх резво помчался к воротам крепости. На войне как на войне. Победители грабят крепость. Побежденные истекают кровью на земле.
Павел с сожалением обернулся, ему совсем не хотелось уезжать от ласковых теплых волн Индийского океана. Яхта «Золотая принцесса» доставила цесаревича в княжество Гоа за сорок дней. В пути было две остановки. Для пополнения запасов угля и воды яхта заходила в Павловск и Дурбан. В обоих случаях цесаревич не сходил на берег и принимал губернаторов в своем салоне. Сразу после отхода из Петербурга наследник престола большую часть дня проводил на прогулочной палубе. Он жадно вглядывался в морскую даль. При следовании вдоль берегов всегда ходил с биноклем, рассматривал ландшафт и рыбацкие деревушки. Казалось, что отсутствие компаньонов его совершенно не тяготило. Цесаревичу хватало эмоций от созерцания новых пейзажей неведомой природы.
После того как прошли Канарские острова и за кормой скрылся вулкан Тейде, воздух резко потеплел. Пропало марево взвешенного песка Сахары. Экипаж заполнил плавательные бассейны теплой океанской водой. Павел окончательно расслабился. Он не уходил с прогулочной палубы с раннего утра до позднего вечера. Нетерпеливо отмахиваясь от докучливого врача, наследник сидел под навесом или плавал в бассейне. Лазурная океанская вода бассейна буквально магнитом притягивала юношу. Как-то незаметно кожа цесаревича приобрела шоколадный оттенок крепкого тропического загара.
В Павловске на яхту привезли тонны тропических фруктов. Среди различных диковин губернатор передал наследнику маленький бочонок, заполненный чем-то, напоминающим парафин.
— Что это? — удивленно спросил Павел.
— В бочонке какао-масло. Велите вашему лекарю натирать вас каждое утро.
— Я не придворная дама! Зачем мне всякие благовония!
— Это лечебное масло, оно укрепляет здоровье, предохраняет вашу кожу от вредных флюидов африканского климата.
— Врач знает о свойствах какао-масла?
— Знает, очень ценное средство.
— В Европе им пользуются?
— Не знаю, свойства какао-масла открыл граф Алексеев. Цесаревич еще раз принюхался к бочонку. Впрочем запах черного шоколада уже распространился по всему салону. Вскоре Павел сам убедился в полезности какао-масла. Его кожа стала гладкой, упругой и блестящей.
Неведомые фрукты пришлись наследнику по нраву. Оранжереи Петербурга поставляли на царский стол только бананы, апельсины и лимоны. Сейчас Павел наслаждался прохладным кокосовым молоком, лакомился медовыми плодами манго или папайи, пристрастился к авокадо и требовал на ужин к мясу приправу из авокадо с чесноком. Каждое утро он собственноручно намазывал на хлеб авокадо, протертое со сливочным маслом, корицей и перцем. Юноша наслаждался неведомым ранее вкусом и ароматом. Отдых под южным солнцем навевал разные мысли. Павел часто думал о графе Алексееве, которого считал своим единственным другом. Между ними действительно были по-настоящему искренние отношения. Павел немного завидовал образованности и энергии своего друга.
В какой-то момент наследник решился и сел писать. Он захотел изложить свои мысли на бумаге. Книга получила название «Рассуждение о государстве». Теперь рядом с Павлом всегда находился писарь. Цесаревич рассуждал о военной доктрине, которая, по его видению, должна быть у Российского государства. Выстраивал цепочку торгово-экономических отношений. Расставлял акценты в промышленном производстве и во внешнеполитических отношениях. Иногда просил писаря прочитать написанное и вносил дополнения. К приходу в порт Гоа-Велья, который был столицей княжества Гоа и Цейлона, книга была
