Реакция вора-охотника оказалась молниеносной. Нож выпал из мускулистой руки стража, а сам он, получив удар в лоб, снова свалился на пол.

— Слушать надо добрых людей, — наставительно произнес Мелеш. Стоящий рядом с ним Пролаза укоризненно покачивал головой.

Главный жрец выставил руки ладонями вверх, показывая, что у него нет оружия, и направился к Уруку. В это время в шатер прошмыгнула большая собака.

— Охрана отдыхает? — спросил пса Урук.

Пес заворчал и оскалил зубы.

— Чего ты хочешь? — спросил жрец.

— Не «чего», а «кого»… — уловив какое-то движение, Урук обернулся к ворам: — Стойте, где стоите! — Он подозревал, что Мелеш с Пролазой намереваются удрать, прорезав отверстие в ткани шатра.

— И чего ты везде встреваешь, охотник? — досадливо проворчал Пролаза. Мелеш, несмотря на приказ, продолжал продвигаться к стене, но Урук сделал вид, что не заметил.

— Где Джаред? — спросил Урук.

— Убит, — тут же ответил Пролаза.

— Сам видел?

— Не видел, но… — Пролаза пожал плечами.

— Мелеш, ты видел, как Джаред погиб?

— Кто такой Джаред? — спросил человек со шрамом.

— Наш предводитель, — объяснил ему Мелеш и ответил Уруку: — Нет, мертвым я его не видел, но видел, как он упал.

Урук нахмурился. Пес заворчал. Для него Мелеш остался старым врагом, с которым заключено временное перемирие.

— Врешь ты, — вздохнул Урук, взглянув на пса. — На поле ты последним был, это мы заметили.

Мелеш пробормотал что-то себе под нос.

— Кто-нибудь видел Джареда мертвым?

— Он оторвался от нас, за ним никому не поспеть было, — размахивая руками, разъяснял Пролаза. — Я быстро потерял его из виду.

— Понял, — вздохнул Урук. Из всех, с кем он сегодня говорил, эти двое, в шатре, знали меньше всего. Он попятился к выходу.

— Что ты собираешься теперь делать? — спросил человек со шрамом.

Урук ткнул мечом в направлении поля боя.

— Никто не видел Джареда мертвым. Может, его захватили в плен. Мне надо это выяснить. Я должен его найти.

В капитанской палатке догорал костерок, нещадно дымя и едва освещая помещение. Возле костра на козьем пергаменте лежали два небольших каравая темного хлеба, оба твердые, как камень. Не размочив, не съесть. Симха предпочла остаться голодной.

Она сунула в огонь еще две палки и отодвинула мешок к стенке палатки. Свет ей нужен, но жару она переносила с трудом.

Снаружи вместо ругани и разговоров доносился храп спящих. По периметру лагеря выставлены часовые. Через час половина из них тоже заснет, люди совершенно измотаны. Но войску Кан-Пурама пришлось еще хуже, так что ночного нападения можно не опасаться.

Симха опустилась на одеяло, расшнуровала и стащила сапоги. Кислая вонь пропревших ног наполнила палатку. Она бросила обувь поближе к огню. Жар костра отгонит скорпионов.

Ослабив одежду, командующая принялась смазывать раны на животе и груди. Мазь, замешанная на мастиковой смоле и листьях каменного дуба, жгла кожу и воняла, но кровотечение останавливала. Старухи говорили, что от нее раны быстрее заживают. Каждый солдат ее войска носил в походном мешке горшочек с этим средством.

Раны оказались по большей части царапинами, но был и один серьезный порез на ребрах и животе. Из него сочилась густая липкая кровь. Втирая в него мазь, Симха застонала. Ребра болели. Она попыталась вспомнить, где получила эту рану, но не смогла.

Вытащив руку из-под рубахи, Симха обнаружила на ней кровь. Она выругалась. Придется заняться этой дыркой всерьез. Она сплюнула в пыль под ногами и стянула рубаху через голову.

Разрез оказался глубоким и основательно загрязненным. Поэтому и кровь не останавливалась. Песок и грязь не давали ей сворачиваться. Симха стиснула зубы и провела ногтем по ране. Из глаз потекли слезы, на коже выступил пот, но грязь не поддавалась. Пришлось раздирать свою плоть снова и снова, и каждый раз боль становилась сильнее. Наконец грязь удалена. Теперь снова мазь. На этот раз жжение вызвало у Симхи улыбку. Оно обещало здоровье и силу. Кроме того, это все же лучше, чем вычищать песок из собственного тела.

Покончив с раной, она принялась отмывать руки. Потребовалось много воды. Мастиковая смола прилипает к рукам, как вторая кожа. Приходится оттирать и отдирать ее ногтями.

Она уселась на одеяло, вытянула ноги. Больше всего хотелось спать, но нельзя. Завтра снова бой. Симха зевнула и встряхнула головой. В ее мешке лежат карты, но они ей не нужны. Разгладив пыль ладонью, она принялась водить по ее поверхности пальцем, повинуясь многолетней привычке. Изобразила армии в виде двух линий, за одной из них — дорога в Кан-Пурам. Примитивный рисунок ожил в воображении, вызвал образы города, поля битвы, противников. Набрасывая схему, Симха продумывала тактику завтрашнего сражения. Последним небрежным движением она очертила неправильную окружность — город, который предстоит захватить. Что там, в этом кружке, ее мало интересовало.

Симха снова зевнула. Вот бы построить солдат и — марш на город! Никакой стратегии и тактики, никаких раздумий. Вперед, убивать всех без пощады. Грубая сила иной раз способна сдвинуть горы.

К сожалению, на этот раз такой вариант неприемлем. Необходимо продумать хотя бы распределение войск по фронту. Сосредоточить самых сильных женщин на решающем направлении. Пики и копья черноголовых, по большей части, устранены, им придется сражаться врукопашную. Симха представила своих светлоглавых воительниц. Вот они набрасываются на черноголовую массу, из-под мечей хлещет кровь, брызжет на разгоряченные женские лица… Прекрасная картина!

Она вдруг понимает, что видит эти соблазнительные картины с закрытыми глазами. Еще миг — и она заснет.

Командующая замотала головой и ударила себя по щекам. Не спать! Сжала кулаки и стукнула ими по бедрам. С резкой болью вернулась ясность сознания. За все время похода, после того как армия оставила Дагонор, она ни разу не спала больше двух часов. Надолго ли еще ее хватит? Протирая глаза, она обнаружила, что пальцы дрожат. Так бывало и раньше после особо ожесточенных сражений. Симха вытянула вперед руки и уставилась на пальцы, пытаясь подчинить их своей воле. Дрожь унялась.

Она все еще смотрела на пальцы, когда в палатку протиснулся Кишар.

— Опоздал! — проворчала Симха, строго глядя на вошедшего. Вид у нее, конечно, не слишком устрашающий: сидит полуголая на одеяле, раскинув ноги. Но дисциплина прежде всего. — В следующий раз будешь объясняться с Анта-Кане.

— Езидха и Лагассар только что вернулись из разведки, — доложил Кишар. — Бел не нашли.

Симха почувствовала, что веки у нее задрожали, но надеялась, что Кишар не заметил. Она встала и отвернулась от него.

— Где искали?

— Везде. По всему полю боя. Чуть ли не до костров противника.

Он подошел ближе, но остановился на почтительном отдалении. Никто не смеет прикоснуться к