– С вами я готов ехать куда угодно, Тайгер. – Ги не отрывал от нее теплых карих глаз.

За обедом они говорили о духах и еде. Тайгер приготовила утку, фаршированную свежими овощами, к которой подала «Спринг маунтинг шардонэ» урожая 1974 года, белое калифорнийское вино. Ги пробовал американские вина впервые. Дегустация прошла успешно. Недоверие на его лице сменилось одобрением, когда он понюхал, а потом пригубил вино.

После обеда, за фруктами и белым бордо, Ги рассказал Тайгер о себе.

– Мой отец был парфюмером, как и мой дед. Я парфюмер в третьем поколении.

– И вы никогда не хотели стать кем-то еще? – спросила Тайгер.

– Хотел… велосипедистом. – Увидев изумление на лице Тайгер, он рассмеялся: – Мечтал о победе в «Тур де Франс». Много тренировался. Видел себя вторым Эдди Мерксом[44] .

– Он велосипедист?

– Да. Я знаю, в этой стране велосипедные гонки не пользуются успехом. А во Франции они очень популярны. Мне хотелось стать знаменитым спортсменом. Думал, что духи… как бы это сказать… не мужское дело.

– Но все-таки стали парфюмером… – Тайгер вновь наполнила кофейную чашечку Ги.

– Думаю, я всегда этим интересовался. Еще маленьким прекрасно различал запахи. Всегда мог сказать, какую рыбу мать принесла с рынка – тюрбо, барабулю или скарпену, даже когда еще не доставал головой до стола и не мог увидеть, что лежит в корзине. И разумеется, в нашем доме всегда стоял запах духов. Поговорка «сапожник без сапог» к нам никакого отношения не имела. Мама любила подушиться.

– Что ж, я рада… что вы поддержали семейную традицию.

Глаза Ги весело блеснули.

– Вы хотели сказать: «Я рада, что вы последовали зову своего носа».

– Не хотела! Наверное, нос у вас действительно такой же чувствительный, как у Сирано! – улыбнулась она. – Я уверена, вы стали бы отличным велосипедистом. Но тогда мы никогда бы не встретились.

– Спасибо, Тайгер. – Ги взял ее за руку. – Между прочим, я оценил вашу тактичность.

– В каком смысле?

Он поднес ее запястье к лицу, втянул носом воздух.

– Это одно из моих творений. В Каннах вы отдали предпочтение другим духам.

Тайгер улыбнулась:

– Пришлось провести небольшое исследование. Это прекрасные духи, Ги.

– Они вам подходят. – Он поцеловал ее запястье. Затем, не отрывая глаз от лица Тайгер, осторожно положил ее руку на стол. – Но вы заслуживаете лучшего. «Джаз» превзойдет эти духи. Потому что я буду думать о вас.

В два часа ночи Тайгер отправила его домой на такси: она не хотела, чтобы он вновь заблудился. Они постояли у окна, ожидая, пока подъедет вызванная по телефону машина. Когда она затормозила у подъезда, Ги привлек Тайгер к себе и поцеловал в губы.

– Не провожай меня, – попросил он по-французски. – Останься у окна, чтобы, уезжая, я мог тебя видеть.

Выйдя на улицу, он помахал Тайгер рукой, потом еще раз, уже через заднее стекло, когда такси сворачивало с Джейн-стрит.

Надо сходить в книжный магазин и запастись руководствами по кулинарии, напомнила себе Тайгер перед тем как улечься в постель. Впереди еще много обедов. Судя по всему, и завтраков тоже.

Бобби выглядела прекрасно в твидовом жакете, кашемировой водолазке цвета черники и серой габардиновой юбке. Ее светлые волосы отросли до плеч и слегка завивались. От багамского солнца они стали еще светлее. И едва ли кто из посетителей «Каравеллы», не знавших ее лично, мог себе даже представить, что по возрасту она куда ближе к пятидесяти, чем к тридцати.

– Дорогая, от всего, что я могла бы заказать, толстеют. Наверное, придется обойтись спаржей. В Нассау я прибавила два фунта. Их надо немедленно согнать. Это секрет, Тайгер, никому не говори. – Она откинулась на спинку обтянутого красным бархатом диванчика под одной из фресок, изображающей сцену из парижской уличной жизни.

– Конечно же, мама. Но я возьму что-нибудь более существенное… Вчера я осталась без обеда.

– Гм-м-м. – Бобби оглядела двух молодых женщин, усевшихся за соседний столик. Опять мини-юбки. Она-то думала, что не доживет до этого. – Почему? Работала допоздна?

– Да. Поехала в лабораторию «Деавильен фрагрансез» в Бруклине. Хотела пообедать с Ги, но он работал до полуночи. А меня наняли на должность лаборанта, правда, без жалованья.

– И как идут дела? – спросила Бобби. – Разве «Джаз» еще не родился?

– Еще нет. Ги очень много работает, но ему нужно время. Парфюмер может потратить годы, создавая великие духи. У Ги только два месяца.

– А что случится, если он не уложится в срок?

Тайгер улыбнулась, положила в рот кусочек сельдерея.

– Наверное, для «Келлер парфюмз» настанут тяжелые времена. Но он уложится…

– Да, я знаю, что Хью в него верит. – Бобби впервые упомянула Хью Маршалла. Тайгер все ждала, когда же это произойдет.

– Между прочим, как ты съездила. Тим Йетс сказал мне, что Хью выглядит отдохнувшим…

– Мы отлично провели время, но среди людей, знаешь ли. На яхте, где полным-полно народу, не уединишься.

Вот и хорошо, подумала Тайгер и продолжила допрос:

– Ты в последнее время часто видишься с Хью?

– Отнюдь. У него на первом месте работа. Как и у Джимми. Кстати… я, возможно, буду получать с него алименты. Я выяснила, через конфиденциальные источники, что у Джимми несколько лет роман с вдовой его лучшего друга. – Бобби улыбнулась. – Это же прекрасно? Я получила мощный рычаг… учитывая, какой скандал устроил он мне из-за Тони Гальвани. О… есть еще новости. Лолли бросила своего банкира. Буквально накануне свадьбы. Решила, что не пойдет в такую кабалу, даже за очень большие деньги…

Бобби и дальше сплетничала о своих друзьях. Тайгер же хотелось повернуть разговор к Хью Маршаллу. Ее очень интересовало, на какую стадию вышли его отношения с ее матерью. Наконец за кофе она решилась на прямой вопрос.

– Мама, а что ты намерена делать после того, как разведешься с Джимми?

– Ну… наверное до весны поживу с Палм-Спрингс. Или в Гштаде. Никак не могу решить, что выбрать, солнце или снег.

– Значит, у тебя с Хью… – Она не смогла заставить себя продолжить.

– Видишь ли, дорогая, приходится соблюдать правила игры. Ему не нужна женщина, которая будет сидеть у телефона и ждать его звонка. – Бобби никак не могла взять в толк, почему Тайгер интересуют подробности ее романа с Хью. Только ли это любопытство или что-то еще? И тут ее осенило: это же интерес не дочери, а соперницы. Бобби поняла, что в дальнейшем ей надо очень осмотрительно отвечать на вопросы Тайгер.