– У меня лучшие плечи во всем бизнесе.

– Каком бизнесе? – соблазнительно улыбнулась Тайгер.

– В любом, – его пальцы заскользили вниз по красно-черной блузе от Мэтта Филлипса, расстегивая пуговички и оставляя за собой полоску обнаженного тела.

– Как насчет фото, Джейк?

– Момент упущен, – он наклонился. Губы его последовали за пальцами, потом отклонились вправо в поисках соска.

– У меня возникла отличная идея, Джейк!

Тайгер вырвалась из объятий Джека и выскочила на съемочную площадку, на ходу срывая с себя оставшуюся одежду. Обнаженная, схватила пластиковую бутылку с «Вызовом», бросилась на идеально чистый пол, широко развела ноги.

– «Вызов» может вычистить все. Покупайте немедленно! – и она подмигнула воображаемой телевизионной камере.

Джейк разделся и опустился на колени между ее ног.

– Все такое чистое, что просто хочется съесть, – рассмеялся он.

Тайгер сладострастно застонала, сначала в ответ на скабрезную шутку, потом от нарастающего возбуждения. Джейк умел завести Тайгер. Он ей очень нравился, но она точно знала, что это не любовь. Прежде всего он оставался ей другом. Она могла говорить с ним о чем угодно. Несмотря на стиль жизни, несмотря на вьющихся вокруг него красавиц, здравый смысл, честность и открытость не покинули его. Говорил он то, что думал, а раз сказав, делал.

Пахло от Джейка, словно он только что вышел из-под душа. Чистотой, хотя он отработал уже восемь часов под горячим светом «юпитеров».

– Ты очень сексуальная женщина, – шептал Джейк, целуя живот Тайгер. Язык его лихорадочно решал, куда двинуться, на юг или на север. Зазвонил телефон.

– Служба ответов с этим разберется. – Язык двинулся на юг.

Джейк обожал женские тела. Иной раз жалел, что он мужчина, а потому с его появлением в постели не добавляется грудей и клитора. Он полагал себя тайной лесбиянкой. Душой он мог сохранять верность любимой женщине, но не телом. Тайгер его понимала и не требовала невозможного. За это Джейк и любил ее. Всегда готовая к любовным играм, Тайгер не заводила разговора насчет будущего. Ей хватало настоящего.

Язык Джейка уже выписывал бешеный танец, Тайгер постанывала. Возбуждение нарастало. Она извивалась всем телом, отдавшись страсти. Наконец череда взрывов сотрясла ее тело, вспыхнул фейерверк звезд, словно наступило Четвертое июля, и она удовлетворенно выдохнула.

Джейк заполз на Тайгер, потерся своими сосками о ее, твердые, набухшие. Потом впился в ее губы своими, языком нашел ее язычок. Ему нравилось сначала «съесть киску», а потом поцеловать женщину в губы, чтобы она ощутила тонкий вкус своего жизненного сока. Тайгер это тоже нравилось, поэтому она жадно ответила на поцелуй.

Пенис Джейка уже стоял столбом.

– Давай, крошка, пора.

И с силой вогнал конец в «дырочку». Тайгер показалось, словно ее душа отделилась от тела и воспарила под потолок, наблюдая за яростно дергающимися на полу телами. Потом яркие огни засверкали в голове, словно загудел мощный пылесос, засасывая душу обратно. Тело изогнулось в оргазме. Изо рта вырвался то ли стон, то ли крик.

Джейк застыл на ней.

– Извини, крошка, что все кончилось быстрее, чем мне хотелось бы. Очень уж ты меня возбуждаешь. От твоей красоты я становлюсь сам не свой.

Тайгер улыбнулась и поцеловала его в нос.

Джейк напоминал ей худенького медвежонка-панду. Одни углы и уголки, чуть скругленные, чтобы не проткнуть кожу. Спать с ним – чистое наслаждение. Он обнимал, целовал, гладил Тайгер всю ночь, даже когда она крепко спала. Вот и сейчас она с удовольствием бы задремала, да мешали неприятные ощущения в спине. Жесткий пол, еще недавно восхитительно прохладный, стал липким от пота и еще более жестким.

Джейк перекатился на бок. Теперь Тайгер чувствовала, что у нее горит вся спина.

– Слушай, ковровый ожог я уже получала. А вот линолеум, выходит, еще хуже. Ох! – Ее спина прилипла к полу.

– Бедняжка. Готов спорить, на кухне ты этим не занималась. Только готовила?

– Не говори глупостей, Джейк. Конечно, занималась. Только на восточном ковре, а не на голом линолеуме.

Джейк застонал.

– Господи! Да кому могло прийти в голову застилать кухню восточным ковром? Ладно, в холодильнике есть бутылка вина. Давай промочим горло и поговорим об обеде. Или ты идешь на очередное благотворительное мероприятие?

– Я же говорила тебе, что уже не могу откликаться на все приглашения. В моем возрасте пора и остепениться.

– То есть ты готова вновь выйти замуж?

– Остынь, Джек. И не надо смотреть на меня с таким ужасом. Я сказала остепениться, а не выйти замуж. Я решила съехать с маминой квартиры.

– Почему? Она же там практически не бывает. А тебе не надо платить за аренду. Или тебя достали слуги? Раньше ты на них не жаловалась. – Джейк принес Тайгер большое зеленое банное полотенце. Надел джинсы и пошел за бокалами.

– Знаешь, за всю жизнь я ни разу не подписывала договор об аренде, – призналась ему Тайгер, – не выбирала материал для покрывал, не покупала кровать. Тебе не кажется, что уже пора? – Идея все больше нравилась Тайгер. – Слушай, давай посвятим этот уик-энд поискам квартиры.

– Вроде бы мы едем к твоим друзьям в Ист-Хэмптон? К Хэтчерам. – Он протянул ей бокал с вином.

– Так я откажусь.

– Не возражаю. Друзья-то твои. Мы ни разу не проводили уик-энд вдвоем… с тех пор как я тебя знаю. – Внезапно он запел. – Жаркое, жаркое лето в городе…

– Прибыл мистер Бахрах. – Лицо Тима Йетса напоминало маску. Он ненавидел дни, когда Нелсон Бахрах, председатель совета директоров «Келлерко», приезжал в город, чтобы лично убедиться, что сложный механизм корпорации не дает сбоев. – Энни повела его в зал заседаний. Или вы примете его здесь?

Хью Маршалл оторвался от обзорного отчета, подготовленного Йетсом. На восьмидесяти пяти страницах излагались текущее состояние и перспективы индустрии духов.

– Нет, Тим. Зал заседаний очень даже подойдет… Уже иду. Пусть Джордж подаст ленч ровно в двенадцать. Проследи, чтобы до ленча Бахраху подали два его «Булшота». С удвоенным количеством водки. Мне ледяной кофе. О, снабди его копией этого отчета. Он захочет прочесть его до сегодняшнего заседания совета директоров.

– Да, сэр. Между прочим, этим утром мистер Бахрах, похоже, не в духах.

– А разве бывает по-другому? – Хью Маршалл опустил рукава рубашки, вставил золотые с ониксом запонки, надел бежевый пиджак от Джорджо Армани. Поднялся, наклонил голову, помассировал шею, снимая накопившуюся усталость. А потом отправился на встречу с тем единственным человеком, слово которого значило в «Келлерко» больше, чем его.