энергии, направленной на процесс изменения природы. Выбор между капитализмом и социализмом (как он его понимал) зависел от того, кто (что) кого победит (что возьмет верх) – мертвое или живое.

Такое же предпочтение к темному цвету у людей в депрессивных состояниях.

В начале 30-х гг. этот вопрос бурно обсуждался в определенных кругах, ибо многие считали применение губной помады буржуазным предрассудком.

Эта анкета очень похожа на ту, которая применялась во Франкфуртском институте, ее полный текст опубликован в совместной работе Фромма и Маккоби.

Дальше у Фромма в первом английском тексте шло предложение, которое он затем вычеркнул: «Что касается процента лиц с явной некрофильской ориентацией, то из имеющихся данных невозможно точно рассчитать его, ибо однозначно некрофильские индивиды равномерно распределены среди остального населения».

Об этом Фромм очень подробно рассуждает в своей книге «Иметь или быть». На русском языке книга издана в 1990 г. – Прим. перев

Р. В. Флинт, издатель работ Маринетти, пытается приуменьшить тесную связь Маринетти с фашистами, но, с моей точки зрения, его аргументы малоубедительны.

Здесь не место для целенаправленного анализа некоторых явлений модернизма в литературе и искусстве ради выявления в них некрофильских элементов. В области живописи речь вдет о проблеме, которая выходит за рамки моей компетенции; что же касается литературы, то она слишком сложна, чтобы стоило ее анализировать мимоходом. Я планирую посвятить этой теме отдельную книгу. [Это намерение Фромму не удалось реализовать. – Прим. перев.]

Битва за Великобританию на первой стадии войны велась еще в старом стиле, англо-германские воздушные бои были поединком индивидов; каждый английский летчик имел один главный мотив – страстное желание спасти свою родину от немецких захватчиков. Исход сражения зависел каждый раз от личных качеств – умения, мужества и решительности пилота; в принципе способ боя почти не отличался от образа действий героев Троянской войны.

Льюис Мэмфорд считал, что «механизация труда и механически организованная деструктивность» представляют собой два полюса цивилизации.

Кто считает, что этот «шаг» был слишком короток, чтобы его принимать во внимание, пусть вспомнит о тон, что миллионы вроде бы приличных люден не проявляют ни малейшей реакции, когда чудовищные злодеяния происходят за много шагов от них самих, от юс города или их партии. Когда в начале нашего века бельгийское правительство наживалось за счет чудовищной жестокости в отношении африканских негров, сколько шагов отделяло палачей от жертв? Конечно, один шаг меньше пяти, но это всего лишь количественное различие.

Для подтверждения или опровержения моей гипотезы очень полезно было бы познакомиться с результатами двух исследований таких социальных групп, как менеджеры в США и Мексике.

В условиях современного капитализма этот рынок отнюдь не являет собой полностью «свободный рынок». Рынок труда в значительной мере определяется социально-политическими факторами, а потребительский рынок является объектом невероятного манипулирования.