См. обсуждение этого вопроса у Пилбима, Монтегю и Смоллы.

Представление Маркса о человеке рассматривается в соответствующих работах Э. Фромма. – Прим. перев

Я здесь ради упрощения использую слово «инстинкт» в довольно широком смысле. Не в современном привычном понимании «инстинктивности» как противоположности «обучаемости», а в смысле «естественного влечения».

Джудзон Херрих попытался дать вам некоторое представление о фантастических возможностях нервных связей: «Можно с уверенностью сказать, что большинство нейронов коры прямо или косвенно связаны с каждой зоной мозга. Это и есть физиологическая основа для всех ассоциативных процессов, происходящих в мозгу. Ассоциативные связи образуют анатомический механизм, который в момент отдельной мыслительной цепочки включает параллельно огромное число комбинаций, а они, подключая дополнительные нейронные связи, делают ассоциативный ряд практически безграничным... Если миллион нервных клеток группами по два нейрона включить во все возможные комбинации друг с другом, то число сочетаний (из миллиона по два) составит 10 в степени 2783000 (единица с 2 783 000 нулями)...»

Из того, что нам известно о коре больших полушарий, можно сделать вывод, что число нейронов, готовых к одновременному вступлению в связи, составляет 10 в степени 2783000... Для сравнения интересно привести добавление Ливинг-стона: «Следует помнить, что число атомов в Универсуме оценивается в целом как 10 в стпени 66».

Этот подход к дифференциации влечений во многом соответствует классификации К. Маркса. Он говорит о двух типах человеческих потребностей и влечений: первые – это постоянные, устойчивые потребности (как голод и секс), они составляют общую для всех людей компоненту человеческой натуры и почти не зависят от социальных и культурных обстоятельств, и относительные потребности (влечения), которые возникают в связи с определенной социальной структурой и формируются конкретными условиями производства и потребления. Некоторые из этих потребностей Маркс назвал нечеловеческими, неестественными или придуманными.

Материал данного раздела продолжает обсуждение проблем, начатое в моей книге «Здоровое общество»; чтобы не повторяться, я стараюсь быть здесь предельно кратким.

Заслуживает внимания тот факт, что Фромм в этом разделе возвращается к терминологии, от которой он раньше отказался: так, вместо употреблявшегося в прежних работах словосочетания «черты характера», которые соответствуют различной направленности личности, он в этой книге обращается к понятию «страсти», которое берет у Спинозы. – Прим. перев

Выражение «объект почитания» Фромм заимствует у Тиллиха и позднее в работе «Иметь или быть» дает ему серьезное теоретическое обоснование. – Прим. перев.

Выражение «трансценденция» традиционно употребляется в рамках теологической традиции. В христианском мировоззрении считается само собой разумеющимся, что трансценденция человека предполагает его трансцендирование за пределы самого себя, возвышение над самим собой и устремление к Богу. Так теология пытается доказать потребность веры в Бога, указывая на потребность человека в трансценденци. Однако эта аргументация далеко не безупречна, ибо место «не-Я» может занять не только Бог, но и любой другой символический объект почитания. Ведь коль скоро человеку надо преодолеть нарциссическое состояние эгоиста (возвыситься над ним, трансцендировать), то он может перенести свое внимание на другого человека, и уже это откроет ему путь из самоизоляции и адской муки эгоцентризма. Кстати, в религиозных системах типа буддизма постулируется именно такой вид трансценденции, не связанный с именем Бога или с понятием сверхчеловеческой силы. То же самое понимание можно найти и у Майстера Экхарта в самых смелых его формулировках.

Одной из заслуг Фрейда было то, что он открыл огромное значение материнских уз и сделал их центральным пунктом развития индивида (как нормального, так и патологического). Однако, исходя из своих собственных философских установок, он вынужден был дать этим узам сексуальную интерпретацию (Эдипов комплекс) и этим снизил роль своего собственного открытия. Значительно позже, уже в конце жизни, Фрейд догадался о существовании более ранних материнских уз, он признал их как «до-Эдипов комплекс». Но это были лишь заметки на полях, в целом он не отказался от понятия «инцест». Некоторые аналитики после Фрейда много работали над прояснением феномена «материнских уз»: это прежде всего Ференци и его ученики, а в 50-60-е гг. также Дж. Боулби. Самые последние эксперименты над приматами {Харлоу, Мак-Гаф и Томпсон) и маленькими детьми (Шпитц и Коблинер) подтвердили чрезвычайно важную роль привязанности к матери. Эмпирические данные показывают, какую роль в жизни нормальной и невротической личности играют несексуальные (неинцестуозные) стремления. И поскольку я на протяжении многих лет настойчиво проводил эту идею через многие мои работы, я не буду снова повторять