Струившему; а Ева, лишь собой

Украшена, прелестней и милей

Дубравной нимфы или самой дивной

Из трех, на Иде споривших, нагих

Богинь, — ждала, чтоб гостю угождать

Небесному. Покровы не нужны

Для чистой духом: никакая мысль

Нескромная румянца на щеках

Вовек не порождала. Рафаил

С приветом обратился к ней святым;

Впоследствии Пречистую Марию -

Вторую Еву — Ангел точно так

Приветствовал: '— Возрадуйся, о Мать

Людского рода! Населишь весь мир

Ты детищами чрева твоего,

И будут многочисленней они

Плодов, что отягчают этот стол!'

Сиденьями из моха окружённый,

Бугор дерновый им столом служил;

От края и до края, на большом

Его квадратном срезе, все дары

Осенние ласкали взор, но здесь

Всегда с Весной плясала заодно

В обнимку Осень. Вёлся разговор

Неспешно, без опаски, что еда

Простынет, и Адам уста отверз:

'— Вкуси, Небесный гость, от разных яств,

Которые Земле Кормилец наш,

Податель щедрый совершённых благ,

Для пропитанья нашего велел

И услаждения производить!

Такая пища, может, не вкусна

Бесплотным Духам, но еды другой

Не ведаю, — лишь эту нам даёт

Отец Всевышний!' Ангел отвечал:

'— Всє то, что Человеку, — существу

Отчасти и духовному, — Господь

(Хвала Ему вовеки!) дал во снедь,

Не может неприятным быть на вкус

Чистейшим Духам; будучи сполна

Духовными, нуждаются они,

Подобно вам, разумным тварям, в пище,

Поскольку чувства низшие равно

Имеются у тех и у других:

Вкус, обонянье, осязанье, слух

И зрение. Вкушая пищу, мы

Её усваиваем, претворив

Телесное — в бесплотное. Узнай:

Всему, что Господом сотворено,

Потребна пища; лёгким элементам

Дают питанье — грубые; Земля

Питает море; суша и вода

Питают воздух; воздух же — рои

Светил эфирных; первоочередно -

Луну, наиближайшую из них;

А пятна, испещряющие диск

Луны, — не что иное, как пары

Нечистые, не ставшие ещё

Её субстанцией. Луна другим

Планетам высшим от своей сырой

Поверхности питание струит,

А Солнце, освещая все миры,

Их влажным истечением взамен

Питается и пищу ввечеру

Вкушает, погружаясь в океан.

Хоть в Небесах амврозией полны

Плоды Деревьев жизни, а лоза

Дарит нектар; хоть мы с ветвей росу

Медвяную сбираем по утрам;

Хоть почва устлана жемчужной манной,

Но доброта Творца и на Земле

Рассыпала обилье новых благ,

С небесными сравнимых. Посему

Не мни, что хлебосольством я твоим

Пренебрегу!' — Итак, пришла пора

Для трапезы; вкушал и Ангел; нет,

Не для отвода глаз, как богословы

Иные судят! Он со смаком ел,

Являя голод истинный и жар

Пищеваренья; Духи без труда

Все лишнее способны испарять.

Не диво! Ведь при помощи огня

Коптящих углей может превратить

Алхимик, или думает, что может,

Металл, рождённый шлаковой рудой,

В отменнейшее золото. Меж тем

Праматерь в чаши сладкое питьё

Струила, услужая за столом

Нагая. О, достойная Эдема

Невинность! Если Божьи Сыновья

Влюблялись некогда, то только здесь

Простительной была бы эта страсть;

Но вожделенье чуждо их сердцам

И ревность — ад обманутой любви.

Когда питьём и лакомой едой

Они насытились, не отягчась,

Адаму вздумалось не упустить

Благоприятный случай и узнать

В беседе этой важной о ином,