приема, тогда как она спала в автомобильной пробке!

Она подавила зевок. Очень уж долго она честно выполняет свой долг, болтает со всеми гостями, в особенности с Адамом и Амандой. К тому же у нее позади тяжелый день, и ей уже не терпится поскорее оказаться к постели. Но даже это желание имеет оборотную сторону: не стоит забывать, с кем ей предстоит делить комнату.

– Да, Дэн, что такое? – спросила она и почувствовала, что оказалась и ловушке этих серых глаз.

И тут что-то случилось. Что-то настолько туманное, что Меган не смогла бы определить, даже если бы и захотела, Какое-то осознание, некое понимание того, что до сих пор она не была до конца честна с самой собой, когда говорила ему, что не находит его привлекательным. Да. Значит, она либо лгала ему, либо обманывала себя.

Ведь сейчас он кажется ей самым потрясающим из всех мужчин, каких ей только доводилось видеть: блеск волос при свечах, ленивая улыбка, элегантная, стройная фигура и слегка прищуренные глаза, изучающие ее.

Дэн заметил, как рот Меган приоткрылся, и из его памяти мгновенно испарилось все, что он намеревался ей сказать. Долю секунды они смотрели друг на друга и не верили своим глазам. Почти как если бы… Дэн насупился.

– Что-нибудь не в порядке? – осведомилась Меган. Дэн помотал головой, чтобы избавиться от наваждения.

– Я собирался задать тебе тот же вопрос. Мне показалось, что ты как-то… перевозбуждена.

– Тебя это удивляет? – тихо прошипела она. – Я чувствую себя так, как будто меня…

– Дэн!

Катрина настойчиво дергала его за рукав – точь-в-точь как ребенок, выпрашивающий мороженое.

– Да, Катрина?

Дэн не встречался с Катриной без малого год, и за это время, как он уже понял, она стала по-настоящему красивой. Это уже не малышка, не девочка, а вполне созревшая женщина, которая имеет свои потребности и не стыдится о них заявлять.

Из-за этого и понадобилось театральное действо, которое они с Меган договорились осуществить.

Потому что уже очевидно, что, если Катрина не покончит со своей навязчивой идеей, она может выставить себя в самом дурацком свете.

Он напомнил себе, что этот возраст отличает очень ранимое самолюбие. Еще десять лет, и Катрина расстанется с иллюзиями, поймет, что жизнь коротка, а человеческая память еще короче.

– Можно попробовать твой шоколадный мусс? – спросила Катрина.

Взглянув на свою тарелку, а потом на влажные губы Катрины, Дэн понял, что она хочет взять его ложку или даже ждет, чтобы он сам покормил ее с этой ложки. Пришла невеселая мысль: еда как заменитель секса. Круто, конечно. Нет, в такие игры он не играет.

– Прошу, – непринужденно сказал он и придвинул к ней тарелку.

– У-у, – протянула Катрина. – Дэн, а ты бы покормил меня?

– Ты уже большая девочка, – весело отозвался он, – теперь и сама справишься.

Меган пристально наблюдала за происходящим, хотя какую-то часть своего внимания была вынуждена уделять долгой и скучной истории о детстве Нила в Америке.

Покончив со своим муссом, Меган отодвинула тарелку, думая о том, что Катрина не так наивна, как она себе представляла. И одержимость Катрины куда сильнее, чем можно было предположить.

Дэн оказался прав. Это нечто большее, чем детское увлечение или чрезмерная влюбленность. У Меган возникло чувство, что за прекрасной внешностью Катрины скрывается дьявольская решимость.

– Ты выглядишь усталой, – послышался тихий голос Дэна.

– Это потому, что я действительно устала.

– Хочешь пойти отдыхать?

Вопрос был задан с таким искренним участием, что Меган не нашла подходящего ответа. Когда он говорит таким вот тоном, легче понять, что должна чувствовать Катрина.

По-видимому, Чарлз Мэддисон тоже услышал этот диалог, потому что громко сказал с другого конца стола:

– Дэн, да неужто ты не можешь хотя бы портвейна дождаться?

Дэн поднялся из-за стола, положил руку на затылок Меган и сразу почувствовал, как напряглись ее мышцы.

– Нет, портвейн я, пожалуй, пропущу. Мы с Меган сегодня работали с раннего утра…

– Я уж представляю! – с завистью воскликнул Чарлз, а его жена бросила на него свирепый взгляд и толкнула локтем в бок.

Взгляд Катрины говорил о том, что ее только что пронзили кинжалом в грудь,

– Ты идешь спать?

– Да, мы лучше пойдем спать. Утром увидимся.

Он увидел, как Катрина вздрогнула, услышав это уверенное 'мы', и почувствовал жалость.

– Идем, Меган, – негромко сказал он.

Меган позволила ему отодвинуть ее стул и встала рядом с ним. Они попрощались со всеми, после чего Дэн – в мертвой тишине – властно, как признанный любовник, обнял ее за плечи, и они вдвоем покинули столовую.