– Дон мало пьет, – солгала Бьянка. – Вы хотите, чтобы он перезвонил вам, когда вернется, мистер Харн?
– Нет, я хотел бы поговорить именно с тобой. Насколько я понял, тебя не прельщает идея ужинать у меня дома.
– Так почему бы мне не заказать столик в хорошем ресторане? Что предпочитаешь?
– Оставляю выбор за вами, – с облегчением сказала Бьянка.
– Ладненько. Я заеду в семь. Увидимся.
– Мой адрес… – начала она, но Мэтт уже повесил трубку. Значит, он знает, где она живет. Но она ведь тоже знает его адрес, так чему удивляться? Естественно, его люди давно следят и за ней, и за Доном. Бьянку это мало беспокоило, поскольку ей нечего было скрывать. Дон – дело другое. Кто знает, что у него за секреты?
– Ты еще здесь? Отправляйся домой и наведи красоту перед встречей с Харном.
– Сейчас пойду. Ты завтра каким рейсом вылетаешь в Сидней?
– Первым, даст бог. Ты будешь сообщать о ходе твоих переговоров с Харном?
– Естественно. По факсу, или по телефону?
– По телефону. По факсу слишком рискованно – мало ли кто прочтет до меня. Я позвоню тебе домой вечером из гостиницы, ладно? – Он повернулся, чтобы уйти. – И еще, Бьянка, надеюсь, ты наденешь что‑нибудь повеселее, чем это платье. Я хочу, чтобы к моему возвращению Харн был у тебя под каблуком.
– Я буду вежлива с ним. Больше ничего не обещаю!
Она вернулась домой через полчаса на такси, а не на метро, как обычно. Большой старинный дом, на верхнем этаже которого жила Бьянка, располагался всего в паре кварталов от станции «Пимлико». Из высоких окон гостиной открывался прекрасный вид на цветущие сады, спускающиеся к реке. Окна спальни выходили во двор; у самой стены дома росла огромная магнолия; ее верхние ветки, усыпанные бледно‑розовыми, похожими на свечи, цветами, доходили почти до самого подоконника.
Бьянка распахнула окно, и в комнату ворвался чудесный цветочный аромат. Что бы ни случилось, дома она всегда обретала душевный покой. Пришлось приложить немало усилий, чтобы достичь такого умиротворяющего впечатления – благодаря мягким, пастельным тонам, пейзажам на стенах, книжным полкам, занимающим чуть ли не половину гостиной, отличному музыкальному центру, мягкому освещению и открытому пространству комнат. Здесь Бьянка отдыхала после тяжелых рабочих дней. Здесь она могла быть легкой, свободной, беззаботной.
Дон не был здесь ни разу, хотя часто пытался напроситься в гости. Бьянка не хотела разрушать царящую в доме атмосферу воспоминаниями о приставаниях Дона или о его грубой и агрессивной манере вести дела.
Сначала Бьянка просмотрела почту – счет, магазинный каталог и открытку. Откуда открытка, стало ясно с первого же взгляда. На озере Комо жил ее отец. Бьянка прочитала несколько фраз, написанных его крупным, размашистым почерком. У них все прекрасно; Мария, его вторая жена, и сын Лоренцо, которому вчера исполнилось восемь лет, передают ей огромный привет. Погода отличная; они надеются, что и у Бьянки тоже все в порядке. Простая дань вежливости.
«Только и всего, – с горечью подумала Бьянка, – несколько слов от совершенно чужого человека». Что она знает об отце? С тех пор, как он ушел от ее матери, Бьянка виделась с ним раз пять, не больше.
Зачем он прислал эту открытку? Что заставило его вспомнить о дочери? Может, он чувствует себя виноватым? Бьянка поджала губы. Скоро он снова ее забудет. Как и всегда. Наверняка, пройдет еще несколько лет, прежде чем он вновь напомнит о себе.
Она бросила открытку на кухонный стол и направилась в ванную. После душа она надела черное белье и прозрачную черную комбинацию. Порывшись в шкафу, выбрала черное платье‑тунику без рукавов с вырезом «лодочкой» и длиной чуть выше колена. Если Мэтт Харн и питает насчет нее какие‑то надежды, лучше уж одеться попроще.
Заплетя в косу свои светлые волосы и закрепив прическу черным бантом с бриллиантовой пряжкой, Бьянка тщательно накрасилась и осталась вполне довольна своим отражением.
Она привычным жестом нанесла по капле любимых французских духов на запястья, за ушами и у основания шеи, как вдруг раздался звонок, и Бьянка, вздрогнув, пролила духи на платье и ковер.
– Я уже начал подозревать, что ты забыла о нашей встрече, – протянул он. Его нахальные голубые глаза блеснули, и Бьянку почему‑то бросило в жар. «Что со мной? – сердито подумала она. – Как будто я школьница, впервые в жизни оказавшаяся наедине с мужчиной».
– Простите, – коротко сказала она. – Вы пришли раньше. Я не была готова.
