– Да… но так, чтобы синяки не были заметны.

У него это хорошо получалось. После развода его тетя встретилась со мной и рассказала, что .

Майлз уже в детстве был жестоким и злым ребенком, но родители не обращали на это внимания. Видимо, это передалось ему по наследству.

Она пояснила, что его дед умер в психиатрической больнице. – Теперь Розали вся дрожала.

– И ты терпела? – Кингсли не мог смотреть на ее побледневшее лицо и дрожащие руки. Что же стало последней каплей, из‑за которой ты все‑таки решилась на развод?

– Я нашла его в постели с другой. А когда он начал избивать меня, я впервые в жизни начала защищаться, – прошептала девушка. – Майлз совсем обезумел. – Розали словно еще раз переживала этот ужасный момент, вспоминая, как муж сдирал с нее одежду. – Он пытался… – Она не смогла произнести это вслух, но Кингсли и так понял все. – Соседи выломали дверь и оторвали его от меня…

Кингсли обнял ее за плечи и прижал к себе, но дрожь не утихала. Слезы стыда и унижения покатились из глаз девушки. Если бы не соседи, Майлз изнасиловал бы ее той ночью. Избитая, нагая и беспомощная, она не могла дать ему отпор.

Обо всем случившемся знал только судья, который вел дело о разводе. Если бы кто‑нибудь еще узнал о событиях той ночи, Розали не пережила бы такого позора и вряд ли смогла жить дальше.

– Где он сейчас? – мрачно поинтересовался Кингсли. Можно было не сомневаться в его намерениях.

– Он погиб. Вместе с девушкой разбился на спортивной машине. Его тетя написала мне.

– Жаль, он легко отделался.

– Может быть, – прошептала Розали, чувствуя себя отвратительно. Почему считается, что после того, как ты выговоришься, становится легче?

– Значит, это из‑за него ты решила всю жизнь оставаться одна? – тихо спросил Кингсли. – Я тебя понимаю, но ты не должна позволять ему и теперь управлять твоей судьбой. У нас все будет по‑другому, верь мне. Ты же мне веришь?

Она вырвалась из его объятий. Майлз говорил те же самые слова, когда просил выйти за него замуж. «Мы другие. Ли, мы отличаемся от всех остальных. Мы две половинки одного целого, и с сегодняшнего дня наша жизнь будет прекрасной. Я обещаю».

– Он тоже так говорил.

– Как?

– Неважно. – Она покачала головой.

– Нет, важно, – возразил Кингсли, борясь с волнением. – Я не хочу, чтобы ты сравнивала меня с ним, Рози.

– Я не имела в виду… – Голос изменил ей.

Наверное, имела. Между Майлзом и Кингсли было так много общего. Не только внешность и богатство, но и железная воля, умение добиваться своего любой ценой. Она и подумать не могла, что Майлз может сделать ей больно, как же она может быть уверенной насчет Кингсли?

– Это я, Рози, – донеслось до нее. – А не тот негодяй, за которого ты вышла замуж. И я люблю тебя.

– Когда ты рассказывал мне о Марии, ты говорил, что любовь – красивая сказка, которой нет места в реальном мире, рано или поздно сомнения уничтожат ее, – бесстрастно напомнила Розали.

– Иногда люди меняют свое мнение. Заметь, это позволено не только женщинам. Я хочу быть с тобой, Рози. Всегда.

– А если ты передумаешь, что тогда? – испуганно спросила молодая женщина, заставив себя поднять голову и посмотреть ему прямо в глаза.

Майлз тогда сказал, что она заманила его в ловушку, разрушила его жизнь, что она никчемное существо, паразит, которого никто никогда не полюбит. Она боролась изо всех сил, чтобы не позволить этим словам проникнуть в душу, но это было трудно. – Что, если ты не создан для семейной жизни? Если решишь, что я заманила тебя в ловушку, обвинишь в преследованиях?

– Это Майлз говорил тебе все эти вещи?

– Не важно. Важно, что мне это не нужно.

Прости, но я ничего не хочу. Я всегда была честной с тобой. С самого начала.

– Это правда, – согласился Кингсли. – Так что нам теперь делать?

Она взглянула на него. Никогда еще она не чувствовала себя такой усталой и беспомощной.

– Нет никаких «нас».

– Не согласен.

– Кингсли, я говорю серьезно.

– Я знаю, но я тебе не верю.

Он с трудом удержался от того, чтобы не коснуться ее. Это все только бы усложнило, поддайся он искушению обнять ее и целовать до изнеможения. Он закрыл глаза.

Розали осторожно встала с дивана. За последние месяцы она достаточно много узнала о Кингсли от его коллег по работе. Терпение не входило в число его достоинств. Так почему же сейчас он так терпелив с ней? Это лишний раз доказывало, что она его совсем не знает и ей не стоит ему доверять.

– Кто‑то говорил о кофе, – заметил Кингсли, выводя ее из оцепенения.

Ноги почти не повиновались, когда Розали медленно побрела в кухню. Она поверить не могла, что только что рассказала Кингсли о Майлзе и их трагическом браке. Что он теперь подумает о ней? Что она истеричная идиотка?

– Я знаю, тебе было трудно рассказать мне обо всем, но его больше нет, Рози. Все в прошлом, – прошептал он. – К сожалению, такие подлецы и моральные уроды ходят по земле, отыгрываясь на тех, кто слабее. Я рад, что его больше нет, потому что мне не придется искать его, чтобы