– С ним все будет в порядке. Я уверена. А теперь поезжайте. Мы с Кингсли присмотрим и за домом, и за кошками.

Проводив Бет и Джорджа, девушка пошла на кухню. Наливая в чайник воду, она почувствовала на себе пристальный взгляд, резко повернулась и, поскользнувшись на плитках, чуть не упала. Чертов гипс!

– Доброе утро! – улыбнулся Кингсли.

– Доброе утро. – Розали вспомнила, что не успела причесаться, занятая тетей и ее проблемами, а все, что на ней было надето, – это ночная сорочка и халатик, к тому же далекие от совершенства.

Кингсли же только что принял душ. Шелковый темно‑синий халат облегал его несравненное тело, подчеркивая мускулы. Мужчина был просто дьявольски красив, и, несомненно, знал об этом.

– Чай? – предложила она охрипшим от волнения голосом.

– Кофе, если можно. – Увидев, что она потянулась за кофемолкой, Кингсли добавил:

– Можно растворимый. Горячий и крепкий кофе – все, что мне нужно утром.

Кухню Бет нельзя было назвать маленькой, при желании здесь могла бы поместиться небольшая лондонская квартирка. Но Кингсли даже здесь подавлял ее своим присутствием.

Розали поспешно объяснила внезапный отъезд хозяев и распахнула окно, впустив кошек. Те с грациозностью бегемотов спрыгнули на пол и, подбежав к Кингсли, начали тереться о ноги, громко мяукая.

– Они всегда такие дружелюбные? – поинтересовался он.

– Нет, только когда голодные, – пояснила Розали. Нога снова поскользнулась на плитках.

– Садись, – распорядился Кингсли. – Я сам все приготовлю.

Девушка покорно села и стала наблюдать за его уверенными движениями. Он на удивление хорошо смотрелся в домашней обстановке.

– Тост? Кашу? – спросил Кингсли, ставя перед ней чашечку чая. – Или, может, яйца по моему рецепту?

– Это как? – осведомилась Розали.

– Ничего опасного. Просто яйцо, поджаренное с луком и беконом, поданное на тосте. С моей точки зрения, восхитительно.

– Ты умеешь готовить? – Она с восторгом смотрела на него. Но тут же пожалела о своем вопросе. Сколько еще женщин пробовало его стряпню?

– Умею, если считать яичницу едой.

– Не уверена, что хотела бы есть ее на завтрак, обед и ужин, – протянула Розали.

– Чистый шелк. И такого необычного медно‑рыжего цвета, наверно, вспыхивают на солнце.

– От отца. Серые глаза – тоже от него, – с трудом выдавила Розали.

– Сколько яиц тебе поджарить? – словно не заметив ее замешательства, осведомился Уорд. Я возьму четыре.

– Два будет достаточно.

Розали с любопытством следила, как он чистил лук, предварительно смочив нож водой, как аккуратно опустил колечки в шипящее масло.

– А теперь возьмемся за тосты, – улыбнулся он.

– Сегодня ты ответственный на кухне, а кошки хотят есть, – напомнила Розали, стараясь казаться беззаботной.

– Я знаю, что им нужно.

Кингсли открыл дверцу холодильника, достал пакет сливок и налил в простую пластиковую миску. Розали с удивлением наблюдала, как они набросились на угощение.

– Ни одна женщина в мире не может устоять перед сливками, – с видом знатока провозгласил Кингсли.

– В этом ты эксперт, – медовым голосом пропела Розали.

Уорд улыбнулся и принялся нарезать ветчину. Один ломтик он отправил в рот и довольно облизнулся.

– Восхитительно. К хорошему легко привыкнуть.

Розали только хлопала глазами. Бизнесмен, предприниматель, делец – таким она привыкла видеть Кингсли Уорда. Теперь же он предстал перед ней совсем в ином свете. Потрясающий мужчина в шелковом халате, воплощение самых смелых сексуальных фантазий, готовил на кухне завтрак – и делал это с явным удовольствием и знанием дела.

К тому времени, когда Кингсли поставил перед ней тарелку, Розали уже умирала от голода.

– Восхитительно, – изумилась она.

– Спасибо. – Кингсли был сама скромность.

– Нет, правда…

– Не надо ничего объяснять. Ты же не из тех женщин, которые считают, что только они умеют готовить и убираться…

– …и зеленеют от зависти к мужчинам, которые делают это лучше их. Лично я предпочитаю уборку.

– Мечтать не вредно.

– А я люблю мечтать, Рози. Ты и не догадываешься, о чем я мечтаю, глядя на тебя.

В ее глазах вспыхнуло пламя, и Розали быстро отвела взгляд. Когда она наконец осмелилась вновь посмотреть на него, то заметила, что Кингсли явно забавляется ее смущением.