– Черт, – вырвалось у него. Кингсли сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе. – Я не знаю, что и сказать, Рози. Мне так жаль. Ни один ребенок не должен пройти через такое.

Ему правда было жаль ее. Он обнимал Розали, и тепло его тела согревало ее. Она сглотнула.

– Твой кофе остыл, я принесу тебе другую чашку. Подожди минутку.

Розали смотрела ему вслед. Несмотря на теплый июньский вечер, она дрожала. Кингсли самый потрясающий мужчина из всех, что ей доводилось встречать, самый красивый, с великолепным чувством юмора. Но все равно он не для нее. Все, что ему нужно, – короткая интрижка. Он сам это сказал, чтобы избежать недоразумений. Он желает ее. А она?

Розали беспомощно запустила пальцы в волосы. Да, она тоже хочет его, но это безумие.

– Кофе. – Мягкий голос вывел ее из оцепенения.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась девушка.

Но она тут же напряглась, потому что, поставив перед ней чашку, Кингсли нагнулся и прижался губами к ее шее. Тепло разлилось по всему телу. Воспоминания о прошлом улетучились.

Закрыв глаза, она утонула в бархате ночи, позволив волнам желания унести ее в заоблачную высь. Кингсли оторвался от ее шеи и прижался к губам в медленном соблазняющем поцелуе. Неожиданно для самой себя она ответила на этот чувственный поцелуй. Когда он оторвался от ее сладких губ, Розали уже вся сгорала от желания.

– Пей кофе, – хрипло пробормотал Кингсли, садясь на свой стул и не отрывая от нее взгляда.

Розали вспыхнула. Он не может не знать, как сильно возбуждает ее. Но почему он остановился? Неужели этот поцелуй был демонстрацией силы и он просто хотел показать, что может сделать с ней все что угодно?

Розали схватила чашку и сделала глоток, не различая вкуса. Прерванный поцелуй оставил ее разочарованной и неудовлетворенной. Каждая клеточка ее тела молила о продолжении. Романтическая атмосфера вечера испарилась. Кингсли сидел молча, а в воздухе ощущалось напряжение, как перед грозой.

Розали пила кофе и размышляла. Было ли это первым шагом к соблазнению? Поцелуи ведь помогают расслабиться и настроиться на романтический лад. Но Розали все равно не изменит своего решения – она не будет спать с мужчиной, который ее не любит и хочет только легких, ни к чему не обязывающих отношений. Но где‑то внутри нее поселилась тревога. А сможет ли она отказать, если он все‑таки предложит?

– Почему бы тебе не вернуться в дом, пока я все тут уберу? – спросил Кингсли абсолютно спокойным голосом.

Розали испуганно подняла глаза. Выражение его лица скрывали ночные тени. Слабое пламя свечи не давало возможности заглянуть в глаза.

– Нет, я помогу.

– Зачем? В этом совершенно нет необходимости. Только отнести пару тарелок, а посудомоечная машина сделает все остальное.

– Ты уверен?

– Конечно, уверен, – улыбнулся Кингсли. Пока гипс не снимут, я буду ухаживать за тобой.

– Мечтать не вредно, – пробурчала Розали.

Кингсли считает, что они будут и дальше встречаться, а этот вечер – только начало? Эта мысль одновременно волновала и возбуждала.

– Ты женщина, полная загадок и противоречий. Но я не жалуюсь. Скучной тебя определенно не назовешь.

– Это комплимент? – Щеки снова залил яркий румянец. Почему он такой невозмутимый, когда она волнуется как школьница?

– А ты как думаешь? – спросил Кингсли, провожая ее до спальни.

Рука, поддерживающая ее локоть, была теплой и сильной, глаза, смотревшие на нее, – пронзительно‑синими. Он просто смотрел на нее, не говоря ни слова. Розали была как под гипнозом.

– Спокойной ночи, Розали.