Человек-птица снял с лица маску с длинным клювом и улыбнулся.

— Я очень рад наконец встретиться с тобой, Наша Стоув. Меня зовут Ворон, и я всегда остаюсь твоим преданным слугой.

Его редкие рыжеватые волосы нечесаными жирными патлами спадали на плечи, лицо покрывали гноившиеся красные прыщи.

— Ты не очень хорошо выглядишь, моя дорогая. Уж не захворала ли?

Жди. Ничего ему не говори.

Ты думаешь, я настолько тупая?

— У нас, к сожалению, нет с собой врача. Может быть, хочешь водички попить?

Когда фургон рывком тронулся с места, он чуть не упал, потеряв равновесие, и ухватился за ящик. Ворон нашел там пустую кружку, потом вынул из дорожной сумки бурдюк с водой. Откручивая крышечку, он какое-то время таращил на девочку глаза, потом налил ей в кружку немного воды.

Было ясно, что и фургон, и его содержимое были Ворону хорошо знакомы. Стоув медленно отхлебывала воду, не сводя глаз с этого мерзкого человека, хотя он держался от нее на почтительном расстоянии. Это же надо! Она могла выглядеть нездоровой, ослабленной, но было ясно, что всяких историй о ней он слышал предостаточно. Дураком его назвать было никак нельзя.

— Владыки очень обеспокоены. Весь Город переведен на военное положение, там такой шорох стоит, что мало не покажется. Сверху спустили слух, что тебя похитили. Не посчитай за дерзость, но то, что я вижу собственными глазами, больше похоже на бегство, или я не прав?

Стоув молчала, внимательно следя за каждым его жестом.

— О бегстве мне известно многое, причем не только понаслышке. Конечно, я могу заблуждаться, даже преступать границы дозволенного. Если это так, приношу тебе заранее самые искренние извинения. Что бы ты ни пожелала, Наша Стоув, будет для меня указанием к исполнению. Если, например, ты захочешь безопасно и беспрепятственно вернуться в Город, я буду счастлив помочь тебе исполнить это желание.

Преисполненный усердия, Ворон склонился в поклоне, ожидая ее приказания. Как Стоув и предполагала, ее молчание стало для этого злорадного мерзавца ясным ответом на его вопрос.

— Ну что ж, все понятно. В таком случае я буду счастлив приказать отряду охраны сопровождать тебя до удобного безопасного убежища. Дарий, правда, назначил за твое возвращение высокую награду. Ты, конечно, и сама об этом догадываешься. Представить себе не могу, что придется идти против его воли. Но ты ведь, как бы то ни было, не только его Стоув, но и Наша Стоув, и поскольку известно, как сильно ты облегчаешь страдания многих страждущих, ты сама имеешь право на выбор.

В конце концов Стоув решила ему ответить:

— С чего ты взял, что я могу тебе доверять?

— Ты спрашиваешь, почему я подвергаю себя такому сильному риску, если возвращение тебя в Город принесет мне расположение Дария? — Ворон открыл фляжку, прикрепленную к его поясу, и отхлебнул большой глоток. — Наша Стоув, ты задаешь мне этот вопрос лишь потому, что не знаешь, чем я тебе обязан. Я целый год провел в подземных застенках Дария лишь потому, что якшался с одним святым, который скрывал от Дария нашего общего друга. Этот друг… точнее говоря, твой брат, попал в очень печальный переплет и совсем не хотел, чтобы кое-кто узнал о том, где он находился. Как же я мог кому-то об этом сообщить? Но после того, как Роун скрылся и о его жизни у братьев стало известно, меня, понимаешь ли… меня наказали. Вот видишь! Мне там на долю выпало такое… У многих людей от страха волосы встали бы дыбом. Поверь мне на слово — пережить такие пытки могут очень немногие. Для поддержания духа нужна вера. И во тьме заточения ты была для меня путеводной звездой.

Ворон склонил голову, как будто это могло убедить ее в искренности его слов.

Дурак! Я врала людям, которые были гораздо умнее тебя.

— Итак, — продолжил Ворон, смиренно глядя на Стоув, — если тебе нужна моя помощь, рассчитывай на меня. Считай меня своим слугой и другом.

— Куда ты собираешься меня отвезти?

— В одно селение, большое и удобное для жизни, где я смогу сделать так, чтобы тебя никто не узнал. А пока осмелюсь тебе предложить немного фруктов. — Порывшись в сумке, он с нарочитой значительностью вынул оттуда два ярко-желтых яблока и кисть красновато-коричневого винограда. — Прекрасные плоды! Я очень люблю свежие фрукты. Здешние фермеры необычайно щедры. Кушай.

Против сладкой виноградины Стоув устоять не могла. Ворон был прав — виноград оказался восхитительным.

— Ты хорошо знал моего брата?

Он пытается подцепить тебя на крючок. Не вздумай заглотить наживку.

Хватит меня держать за круглую дуру. Уймись, или я возьму ножичек и найду способ выскоблить тебя у себя из груди.

Стоув облегченно вздохнула, когда присутствие Феррела, как ей показалось, стало почти совсем незаметным, сжалось до малюсенькой точечки в сердце. Она прекрасно помнила первое правило боя: обрати оружие врага против него самого.

— Да, я действительно знал его очень неплохо, — ответил на ее вопрос Ворон. Он снова устроился на сиденье, отпил еще один приличный глоток из фляжки и откусил большой кусок яблока. Яблочный сок стекал у него с подбородка. — Оказавшись у братьев, Роун чувствовал себя очень одиноким. Его мучили ужасные кошмары. Я пытался его утешать как умел. Он очень любит яблоки. А ты? — спросил Ворон, протягивая девочке еще одно спелое яблоко.

Странное совпадение — яблоки этого же сорта выращивали и в Негасимом Свете. Они с Роуном даже как-то поцапались из-за таких же желтых яблок, как это, — мама дала ему несколько, а он с ними убежал. Она гналась за ним до самого Большого Дупла. Стоув очень тогда на него разозлилась, решив, что он сам все их хотел съесть. Но он только притворялся, повод искал, чтобы подразнить сестру.

Не обратив никакого внимания на протянутое яблоко, девочка прошептала так, что у попутчика ее мурашки по коже побежали:

— А я помню тебя, Ворон…

— Ну что ж, Наша Стоув, это вполне возможно. Но, видишь ли, я сделал тогда все возможное, чтобы попробовать изменить положение, — печально сказал он. — Ведь указания мне давал Дарий, разве ты не знала? Это он сказал, чтобы всех детей отвезли оттуда в Город. Особенно он интересовался тобой и твоим братом. Если бы вас им отдали добровольно, трагедии можно было бы избежать. Я просил Святого просто съездить туда и объяснить людям в твоем селении, что их ожидает, а потом хотел вернуться и продолжить переговоры, но уже более жестко. Но ведь эти братья просто кровожадные животные. Они всех там вырезали. У меня сердце кровью обливалось. Потому я и взял Роуна под свое крыло. Хоть это мне удалось сделать. И тебе я сейчас готов помогать по тем же самым причинам.

— Ты слышишь? — спросила его Стоув с самым невинным видом.

Несмотря на стук мотора и цоканье подков коней охранников-фандоров, девочка слышала, как в их направлении скакали еще десять — двенадцать всадников. Топот их коней молотками отдавался у нее в висках. А до этого урода все еще не доходило… Неужели они и впрямь думали сделать его Владыкой? В