В 1957 году, учась в 'Кастилье', я познакомилась с еще одной девушкой-картинкой, Сью Гуд. Она была на год старше и стала одной из главных причин моего решения поступать в колледж Финч в Нью-Йорке. У Сью было тело балерины, заискивающее выражение лица, светлые волосы (разве могло быть по-другому) и замечательный аттестат. Когда я выяснила, что она решила поступать в колледж 'Финч', я решила, что тоже поеду туда. Я все еще таскалась за всеми этими Барби.

По правде говоря, я не хотела в колледж, а чего мне хотелось - так это пожить немного в Нью-Йорке. Просить у родителей двадцать тысяч долларов, чтобы поехать развлечься за три тысячи миль от дома, явно не стоило, поэтому я и предложила 'Финч' в качестве официальной причины отъезда. На это они пошли.

'Финч' был высшей школой для девушек из богатых или влиятельных семей (хотя себя я таковой не считала), которые попали туда в основном потому, что им не хватило баллов для поступления в 'Вассар'[7]. Там изучали основы того, как заполучить и удержать мужика из Гарварда или Йеля. Меня это не интересовало. Моя группа состояла из таких, как Сэнди Сигрэм (ага, из той самой алкогольной семьи[8]), трех или четырех оклахомских нефтяных принцесс, моей соседки по комнате, чей отец был управляющим делами в 'Эсти Лаудер', Сиси Шейн, богатой девушки из Беверли Хиллз, и еще парочки девиц с тем же социальным статусом.

Первым парнем, с которым я начала встречаться в колледже, был студент Принстона Эндрю Мэтисон. Нет людей, более презрительных и недоверчивых, чем 'настоящие белые американцы' с Восточного побережья. Они страшно горды своим происхождением от 'первопроходцев' и отказываются понимать, что большинство первопоселенцев в Плимут Роке[9] были бунтовщиками и преступниками, уплывшими из Европы, чтобы избежать тюрьмы. Моя мать могла быть 'Дочерью американской революции': кто-то из ее предков был на борту 'Мэйфлауэра'. Но она считала 'Дочерей американской революции' сборищем претенциозных снобов, которым не хватает смелости уехать дальше Коннектикута.

Вот так.

Несмотря на все это, я продолжала встречаться с Эндрю, который происходил из одной из этих генетически ущербных 'благородных' семей с Восточного побережья. Он был образованным парнем с кривыми зубами и неплохим чувством юмора, но я ничего не знала о его 'высоком происхождении' вплоть до семидесятых годов, когда женщина, писавшая мою биографию[10], рассказала, что его родственники отказались говорить с ней о наших отношениях. Его семейство, вероятно, не хотело, чтобы все знали о том, что их кривозубый отпрыск путался со шлюхой-рокершей. Сами по себе кривые зубы не так уж страшны, но почему его родители, при таких деньгах, не поставили ему в детстве 'пластинку'? Я очень благодарна своим родителям за то, что они исправили мои зубы. Иначе я была бы хорошей иллюстрацией к собственной песне 'Белый кролик'.

Джимми Гэйтер, другой парень из Принстона, чьи родители занимали политические и дипломатические должности и жили в четырехэтажном доме в Истсайде, гулял со Сью, а потом стал ее мужем. Эта парочка, вместе со мной и Эндрю 'Кроликом' Мэтисоном как-то устроили двойное свидание, причем сдуру загуляв на всю ночь. Никакого секса, никаких наркотиков, просто немного повозились в снегу в Центральном парке. Но 'полиция нравов' в 'Финче' решила, что наше ночное развлечение является грубейшим нарушением кодекса чести порядочной девушки. Они посчитали необходимым созвать заседание педсовета и родительского комитета, чтобы проголосовать за наше немедленное исключение из колледжа за нарушение правил поведения. Я до сих пор помню, как мы несколько часов с ужасом ждали их решения.

Мы отделались строгим выговором за аморальное поведение только благодаря ангельской внешности Сью. Но нам все же разрешили остаться, поэтому мы продолжили грызть гранит науки поведения. Ни капельки не шучу. Мы изучали, например, такие темы:

1. Какой вилкой пользоваться в каком случае на обеде с семью переменами блюд - стр. 101.

2. Что делать с чашей для омовения рук. Не пейте из нее - стр. 102.

3. Сидите прямо, ноги скрещены в щиколотках, никогда не кладите ногу на ногу - стр. 103.

4. Узнайте, как бы случайно, сколько наличных у вашего спутника - стр. 104. (Последнее было для всех самым важным.)

Помимо этих важных вещей нам преподавали английский, историю и сценическое мастерство в небольших объемах, чтобы мы не сорвали важный деловой обед и могли связать пару фраз, не наделав грамматических ошибок. Еще они хотели, чтобы мы побольше общались, надеясь, что когда-нибудь потом мы поможем друг другу, вспоминая совместную учебу. Но сейчас я даже не представляю, живы ли мои 'дорогие подруги', за исключением одной - Селесты Шейн, более известной как Сиси.

В начале учебного года, после пятичасового чая - в 'Финче' были помешаны на чае - родительский комитет собрал нас в актовом зале, чтобы мы могли начать строить те теплые отношения, о которых будем вспоминать в старости. Там-то я и встретила Сиси. Знаете, некоторые люди выглядят по-бунтарски, даже если ведут себя прилично. Вот Сиси так и выглядела. Еще она выглядела, как загорелая блондинка из Южной Калифорнии с обложки моей воображаемой энциклопедии 'Как себя вести'. Будучи уже тогда замужем за Джином Шейковом, парикмахером, про которого снят фильм 'Шампунь', Сиси стояла на одну ступеньку ближе к цели, чем мы.

Мы сдружились, потому что она разделяла мой иронический взгляд на высоколобость Восточного побережья, процветавшую в 'Финче'. Во время уикенда в Принстоне, проходившем в старошотландском стиле, мы с Сиси возмутили снобов импровизированными танцами и пением, которое находили весьма смешным. Они, со своей стороны, считали это совершенно 'неподходящим' и попросили нас больше к ним не приходить. Собственно представление состояло из танцев Сиси (полностью одетой) прямо посередине комнаты, - еще не шокированы? - а я сидела у ее ног и исполняла бестолковщину в стиле Чосера под собственный гитарный аккомпанемент.