В связи с проснувшимся интересом к царству зверей я вспомнила, что Скип на Рождество или День благодарения всегда относил большие миски с объедками 'на задний двор, зверям'.
- Каким зверям? - спрашивала я.
- Ну, знаешь, опоссумам, суркам, лисам, енотам...
Енотам? Они - родственники панды, можно сказать, двоюродные братья, даже мордочка одинаково окрашена...
Я стала выносить еду по вечерам (еноты - животные ночные) и поглядывать из окна, не появятся ли бандиты в масках, чтобы поужинать. Ага. Они пришли в первый же день, в сопровождении друзей - лисиц, опоссумов, стервятников, сурков, оленей и нескольких бродячих собак и кошек. Шум стоял такой, что приехали даже ребята с телевидения, чтобы это заснять.
Моими любимыми гостями все равно оставались еноты - они были умными, сильными и на удивление мирными. Они приходили с детенышами - потусоваться и поиграть под солнечной батареей (на ее деревянной опоре мы паяльником выжгли надпись 'Салун для енотов'). Я была поражена. Они появлялись каждую ночь и съедали два больших мешка сухого кошачьего корма, пару дюжин сырых яиц, четыре пакета печенья, виноград, арбузы, объедки - и вообще все, что лежало на земле. Казалось, что смотришь мультик про животных, изображающих людей: они валялись в шезлонгах, плавали в бассейне, ели виноград и трахались прямо на лужайке - настоящая римская оргия!
Среди енотов, живших в районе нашего дома в Марин Каунти, была мать с маленьким детенышем, приходившие к нам каждую ночь в течение месяца. Однажды, когда они взбирались на холм возле солнечной батареи, я заметила, что они двигаются медленнее, чем обычно: детеныш полз на передних лапах, а задние беспомощно волочились по земле.
Я позвонила в одно из обществ защиты природы и спросила, как лучше поймать малыша и куда его везти лечить, но они сказали, что идея плохая: по возвращении мать может не принять его обратно. Пришлось оставить их в покое и просто наблюдать. Скип придумал детенышу нежное индейское имя - Больная лапа; ночь за ночью я наблюдала, как заботливая мамаша поднимается на холм оттуда, где был их 'дом', помогая своему ребенку добраться до еды. Я звала мать Расцарапанная спина - на бедре у нее были четыре царапины длиной сантиметров пять. Шрамы выглядели так, словно она сцепилась с диким котом или пумой и была сильно ранена, защищая Больную лапу - какой-то хищник явно хотел им поужинать.
Месяца через полтора я заметила, что Расцарапанная спина и Больная лапа потихоньку начинают выздоравливать. Густой мягкий мех покрыл шрамы матери, а детеныш начал бегать и играть с другими молодыми енотами, как ни в чем ни бывало. Может быть, они знали какие-то лечебные травы или корешки? А может, просто ждали, надеясь, что пройдет
Пусть они продолжают рыться в ваших мусорных баках - и моих.
После того, как я написала этим 'Друзьям панд', мое имя было внесено в общий список 'Борцов за права животных'. Мне начали приходить письма. Из PETA ('Люди за этичное отношение к животным') я получила несколько фотографий, среди них - снимок разрезанного вдоль белого кролика: на них испытывают косметические средства. Это потрясло меня до глубины души, и я стала серьезно интересоваться использованием животных для тестирования и биологических исследований. (Мошенники!).
После нескольких лет (с 1987 по 1992 год) изучения отчетов Американской медицинской ассоциации, а также сотен книг и статей по практической вивисекции, я стала получать от разнообразных радиостанций, телепрограмм и журналов предложения рассказать о своих взглядах на проблему биологических исследований. В одном из споров я даже приняла сторону Джи. Гордона Лидди (с ума сойти!), который с научной (а не этической) точки зрения отказался от проведения тестов на животных. Наверное, наше странное сочетание, скорее, подрывает нашу точку зрения, нежели доказывает ее. В конце концов, Грейс Слик и Джи. Гордон Лидди, левый и правый экстремисты, не должны договариваться, это нечестно. Но наше единство демонстрирует также, что, когда необходимо, политические противники могут забыть про свои различия ради общих интересов.
Поскольку следующая часть этой главы не имеет никакого отношения к разврату шестидесятых, ее можно пропустить. Но здесь еще упоминаются три причины остерегаться фармацевтических наркотиков (ага, это те, которые официально разрешены 'пиджаками'):
1. Жертв такого рода препаратов больше, чем жертв наркомании, принимающих 'нелегальные' наркотики.
2.
3. Люди сейчас более подвержены болезням, нежели до начала массового использования животных в тестах.
Дальше объяснять?
Если вам нужна научная (не этическая) информация по этой теме, мой любимый редактор, Рик Хорган,
И последнее в этой затянувшейся лекции:
Я так подробно останавливаюсь на этом, потому что хотела, чтобы книга наполовину состояла из описания моей жизни и моей музыки, а наполовину - из рассказов о мошенничествах в сфере биологических исследований. Но, взглянув на двадцать страниц, где я развивала последнюю тему, редакторы сообщили мне, что я впадаю в менторский тон. Пойдя навстречу пожеланиям людей, которые платят мне за эту книгу (вот она, продажность!), я немного подредактировала этот кусок, заменив двадцать страниц проповеди, которая, при всей своей длине, крайне сжата, тремя - но на меньшее я не согласна.
