— Это работа некоего реваншиста, проникшего в ряды руководства службы безопасности. Однако хочу вам напомнить поговорку об омлете и яйцах, сударь. Кроме того, у меня есть сведения, что Таасмин Манделла занимается организацией марша протеста во время вашего визита на производство в следующем месяце. Я слышал, что детей по всему миру посещают видения Благословенной Госпожи: два случая отмечены даже здесь, в Кершоу, оба ребенка тайно бежали на транспортных дирижаблях.

— Проклятие. Рекомендации?

— Я советую отменить посещение проекта «Дорога Отчаяния» в запланированное время.

— Согласен. К сожалению, меня должны сопровождать три члена совета директоров, которые желают убедиться, что я должным образом выполняю свои обязанности в условиях беспорядков, и их график весьма плотный.

Временами роботы проявляли настолько человеческие черты, что нервировали Джонни Сталина. Привычка переминаться с ноги на ноги, когда он собирался что?нибудь предложить, до такой степени напоминала настоящего Картера Хаусманна, что он содрогнулся.

— Могу я поинтересоваться, каково ваше любимое времяпровождение — только потому, что это имеет прямое отношение к делу?

На секунду Джонни Сталин вообразил массовый отказ программного обеспечения рободублей.

— Ловля тиляпии в реке Калума на плоскогорье Синн. Почему ты спрашиваешь?

Так вот как это происходит. Он уже довольно давно ожидал, когда же его роботы предложат ему взять отпуск на неопределенный срок, чтобы усадить за его рабочий стол механического дубля.

— Как долго вы работали над двойником? — Он лег на спину и уставился в потолок. Странно, но оказалось, что все это совсем не так страшно, как он предполагал. Совсем не похоже на смерть.

— Дубль был готов почти восемнадцать месяцев назад.

— Но до сих пор вам не предоставлялось удачной возможности.

— Именно так, сударь.

Мысленным взором Джонни Сталин увидел шнуры для нахлыста, летящие в ревущую, кипящую воду реки Калума. Идея была очень привлекательна — сверкающая, гладкая и яркая, как тиляпия из Калумы.

— Полагаю, с тем количеством доказательств, которыми вы располагаете, выбора у меня нет.

Робот самым явным образом был шокирован.

— Никоим образом, сударь! Это делается в ваших собственных интересах!

Листья деревьев на лесистых склонах вокруг водопадов Калума сейчас как раз должны позолотиться. На горах уже лежит снег, ночи холодны, а в охотничьем домике ярко пылает огонь.

— Ну что же. Таи, дорогая, боюсь, ты осталась без работы. Роботы редко нуждаются в массаже. — Он оглядел Таи Манзанеру с ног до головы. Она в самом деле очень недурна. — В любом случае, после этой беседы я не могу оставить тебя здесь. Как ты смотришь на совместную поездку? Рыбная ловля в Синнах в это время года просто изумительна.

Узнав о смерти отца, Таасмин Манделла приняла обет молчания. Прежде чем замкнуть уста и закрыть лицо тяжелой металлической маской, изготовленной для нее Бедными Чадами, он сказала только, что не произнесет ни слова до тех пор, пока правосудие не обрушится на головы тех, кто стоял за этими преступлениями. Правосудие, повторила она — не месть.

В ту же ночь она в одиночестве отправилась на утесы, подальше от адского свечения горнов Стальграда, повторяя путь умерщвления, пройденный ею несколько лет назад. Ей удалось найти маленькую пещеру с сочащейся по капле водой. На полу лежали мумифицированные бобовые стручки и морковки. Это зрелище вызвало у нее улыбку. Она встала в устье пещеры и посмотрела на Великую Пустыню, запаршивевшую и освежеванную руками человека индустриального. Она запрокинула голову и запела энергетический псалом, вложив в него всю свою силу.

Тысячам детей, спящим в тысячах кроватей, стоящих в тысячах домов, приснился один и тот же сон. Им снились уродливые металлические насекомые, заполнившие пустынные равнины и построившие на них гнездо — уходящие в небо трубы, дымные столбы и гремящая сталь. Белые мягкотелые рабочие дроны прислуживали насекомым, поднося им комочки красной земли, которую они выгрызали из шкуры пустыни. Затем в небесах разверзлась дыра и из нее явилась святая Катерина из Тарсиса в разноцветном балетном трико. Он воздела руки, являя миру маслоточащие раны, и сказала: — Спасите мой народ, народ Дороги Отчаяния. Тут стальные насекомые, построившие шаткую пирамиду из собственных сцепленных тел, дотянулись до Благословенной Госпожи манипуляторами и ввергли ее, визжащую и задыхающуюся, в железную мельницу своих челюстей.

Каан Манделла назвал их Заблудившимся Поколением.

— Город ими переполнен, — объяснял он клиентам в баре. После того, как Персис Оборванка, скорбя по убитому Эду, улетела в закат, владение Бар/Отелем перешло к нему и Раджандре Дасу. — Идешь в магазин — перешагиваешь через детей, подойти к станции невозможно, вся платформа в детях. Я вам так скажу — понятия не имею, чего тетя хотела этим добиться. Это какой?то крестовый поход детей, и все, чтобы произвести впечатление… знаете, на кого. — Имя Корпорации Вифлеем Арес никогда не произносилось в заведении, некогда в ее честь названном. — Заблудившееся поколение, вот кто они такие. Ужасно; только взгляните на них! Совершенно пустые глаза. Совершенно ничего нет в них.

Совершенно пустые глаза равным образом нервировали Вдохновение Кадиллака. Он исчерпал весь свой арсенал предостережений, советов, увещеваний и завуалированных угроз. Все, что у него осталось — благоговейное недоумение перед причудливыми действиями Серой Госпожи. Он не мог понять, отчего Божественная Энергия явила себе через столь хрупкий и растресканный сосуд.

КР. ХОД СУБ 12 НОВОДЕК 12.12 — объявила Таасмин Манделла в написанной карандашом записке, прилепленной к стене базилики. ВЕСЬ ПРИЧТ, Б. ДЕТИ, ПАЛ, ГОР. МАРШ НА СТЛГРД: ЗАСТ КВА СЛШТ. ПТМ БДМ ГВРТ

Паломники? Стальная маска явно лишила Серую Госпожу способностей к счету так же эффективно, как и дара речи. С самого возникновения Конкордата поток пилигримов пресекся, оставив по себе нескольких фанатиков, которых можно пересчитать по пальцам. Бог и политика, нефть и уксус. Ничего хорошего из этого не выйдет, сказал себе Вдохновение Кадиллак.

Как раз перед сиестой госпожа Арботинская, работавшая на почте, заглянула к господину Иерихону с письмом из Холлуэя. Господин Иерихон в жизни не получал писем. Никто не знал, куда писать ему письма, а те, кто пытался это узнать, скорее прислали бы убийц. Письмо уведомляло его, что его племянники Раэл, Севриано и Батисто, а также их двоюродный брат Жан–Мишель прибудут завтра, в 14:14, Арес–Экспрессом. Господин Иерихон ценил интриги и маскировку, поэтому когда наступило указанное время, он тщательно оделся, пообедал в одной из франшиз Манделлы и Даса на платформе, и когда Арес–Экспресс «Катерина Тарсисская» остановился у платформы в густых облаках пара, тепло приветствовал четырех бородатых господ с пейсами, заключив каждого в родственные объятия. Бороды и пейсы отправились в мусорное ведро в доме господина Иерихона. Братья Галлацелли отдали долг памяти убитого отца и попутно узнали от своих презумптивных отцов о скорбном полете матери. Известие прегорько их опечалило. Господин Иерихон провел день за приятной и бодрящей беседой с Удивительной Язвой, Мастером–Мутантом Искрящегося Сарказма, Мгновенной Отповедью, а Раэл–младший вернулся в фамильное поместье Манделла.

— Ах, Раэл, ты вернулся, — сказала Санта Екатрина, удивительным образом не удивленная. — Мы знали, что ты приедешь. Отец хочет тебя видеть. Он в доме Алимантандо.

Лимаал Манделла поприветствовал сына меж четырех панорамных окон погодной комнаты.

— Твой дед мертв.

— Нет!

— Охрана разорила наш дом, ты мог заметить разрушения. Раэл был убит, пытаясь защитить свою собственность.