— Интересно, нас уже хватились или ещё нет? — как бы рассуждая, спросила сама у себя Мышка, одновременно расправляясь со вторым куском вяленного мяса.

— Думаю, нет, — попыталась ответить ей Сойка, одновременно стараясь прожевать кусок сладкой и сочной груши.

— Утром спохватятся, когда на прогулку поведут.

— Если только хозяин гостиницы крик не поднимет, — хихикнула Треллия, отрезая кусок дыни для Нерпы.

— Не поднимет. Будет молчать до утра. Уж будьте уверены, рот у него заткнут надёжно, — дожёвывая грушу, ответила Сойка.

Ужин подходил к концу, настроение у всех шестерых было отличное.

— Кстати, куда мы едем? — перевела разговор на деловую тему Нерпа, при этом не отрываясь от сочной дыни.

— Подальше от Лорияза, это точно, — усмехнулась Сойка, оглядывая всё вокруг в поисках чего-то, обо что можно было бы вытереть руки.

Не найдя ничего подходящего, она бесцеремонно вытерла их о собственную матерчатую курточку, вышитую традиционным эльфийским узором.

— Вообще-то не забывайте, мои милые, что, во-первых, Хиггли тоже хочет есть, а во-вторых, тут неподалёку, если свернуть с дороги вправо, за следующей деревней, будет мой дом. Так что можно свернуть туда. Покормить нашего возницу да привести себя в порядок, — предложила Нерпа.

Её предложение тут же было принято с восторгом всеми девушками, о чём немедленно было сообщено Хиггли — и вот уже через несколько минут, заметно сбавив скорость, карета с беглянками грохотала по узкой, каменистой, изрытой ямами дороге, унося их вглубь леса, одновременно с этим поднимаясь немного в гору.

Через пару крутых поворотов карета встала. Возбуждённые бешеной скачкой лошади храпели и взрывали копытом землю. Их мокрые от пота бока то и дело вздрагивали, будто бы кто-то невидимый пытался пощекотать их.

Хиггли соскочил с козел и открыл дверцу кареты. Одна за другой девушки ступили на твёрдую почву.

Адиона оглядела незнакомую местность. Карета остановилась на небольшой поляне, находящейся на склоне горы. Вокруг поляны рос высокий кустарник, перемежающийся с отдельно стоящими деревьями. В отдалённой части поляны стоял старый, покосившийся деревянный сарай с проломанной крышей.

— Ты тут живёшь? — с удивлением и немного с ужасом спросила Сойка у Нерпы, указывая на полуразрушенный сарай.

— Представь себе, да! — с гордостью отвечала та. Но потом всё же, выждав паузу и получив удовольствие от изумления подруг, Нерпа пояснила: — Это вход в заброшенную шахту. Когда-то, лет сто пятьдесят или более, в этой шахте добывали какую-то руду, но потом руда кончилась, и о шахте забыли. Но, как видите, забыли не все!

Хиггли отвязал коней и, стреножив их, отпустил пастись тут же, на поляне. Благо трава в южной части Хагеллона была ещё вполне сочной и зелёной и прекрасно годилась в пищу для лошадей. Затем вся компания, взяв продукты и золото, отправилась в заброшенную шахту, в гости к Нерпе. По дороге в свой дом Нерпа продолжала рассказывать:

— В этой шахте ещё моя мать, известная разбойница, пряталась от облав и погонь. Может быть, вы слышали рассказы о ней? Её звали Урия Желтый Глаз.

— Так ты дочь Урии? — воскликнула Стрелка. — Невероятно! Конечно, я слышала легенды о ней.

— Так вот, значит, как ей удавалось ускользать от погони! — в свою очередь изумилась Мышка.

— Урия? Кто это? Я не слышала о ней. Расскажите! — попросила Адиона, взглянув на Треллию и поняв, что она тоже не прочь узнать о знаменитой разбойнице Хагеллона почти из первых уст.

В это время вся компания уже вошла в сарай, но внутри него ничто не напоминало о заброшенной шахте. На вид это был самый обычный заброшенный сарай, неизвестно лишь кем и для какой цели поставленный в густом лесу, почти на самой вершине горы.

— Я так и знала, что у вас в Амнлоре никто никогда не рассказывает самых лучших легенд и историй, — продолжала говорить Нерпа, пытаясь отыскать что-то в густой траве, пробивающейся через щели в полусгнившем полу. — Все самые интересные легенды — это легенды Хагеллона! — с гордостью говорила она, вытаскивая из густого куста травы старую гирьку от весов.

Всё, что произошло дальше, было похоже на какую-то сказку с невероятными чудесами.

Нерпа положила гирьку на чашу старых, кое-где покрытых ржавчиной весов. Под тяжестью гирьки чаша опустилась вниз, очевидно, тем самым приведя в действие какой-то скрытый механизм. Одним движением какой-то скрытый рычаг поднял массивный стол, стоящий в центре сарая, прямо вместе с куском половых досок, и все девушки в один голос ахнули, увидев, как под столом открылся самый настоящий спуск в шахту с прекрасной верёвочной лестницей, очевидно, закреплённой тут совсем недавно.

— Ну, чего встали! — по-дружески прикрикнула на всю компанию Нерпа. — Берите вещи и спускайтесь вниз. А то сейчас всё закроется само по себе.

Девушки и Хиггли, не задавая больше лишних вопросов, спустились на дно шахты по верёвочной лестнице, прихватив с собой все вещи. Вслед за ними спустилась и Нерпа.

Едва Нерпа зажгла торчащий в стене факел, как вход в шахту закрылся, отрезав всю команду от внешнего мира. Лишь мерцающий свет горящего факела освещал стены длинного коридора, уходящего куда-то вдаль, в темноту.

— Идёмте! — Нерпа взяла факел в руку и пошла впереди, ведя за собой всех остальных и освещая дорогу. — Теперь направо, будьте осторожны, тут яма, — предупреждала она, перепрыгивая через провал в прогнивших досках, постеленных когда-то очень давно, чтобы не идти по лужам, которых тут было великое множество.

— Ты хотела рассказать о своей матери, — напомнила Нерпе Адиона, едва освоилась в новом помещении.

— Это была знаменитая разбойница, — не без гордости начала рассказ Нерпа. — С юных лет, как и я, она промышляла кражами, налётами и разбоем. Ей даже удалось собрать шайку таких же отчаянных, как и она сама, искателен приключении. Среди них был и мой отец, Гротлп Рыжий. Он погиб, прикрывая отход матери с остальной шайкой, когда они попали в засаду. Они всю жизнь выручали и прикрывали друг друга. Такая уж у них была любовь. Однажды мой отец даже переоделся стражником, чтобы вытащить мою мать из тюрьмы. Такой он был отчаянный парень, Гротли Рыжий. Со своей шайкой они совершали невероятно дерзкие налёты на дома ростовщиков, на разных богатых проходимцев, но так и прожили всю жизнь в бедности, потому что большую часть денег, украденных у тех, кто нажил их обманом, они отдавали тем, кто в них действительно нуждался. Всю свою жизнь моя мать не терпела разного рода лжи и обмана. И ещё больше она не терпела тех, кто наживал огромные деньги, обманывая других. Тех, кто работал честно, она со своей шайкой не трогала, но если ей становилось известно, что кто-то богатеет, обманывая, она не могла оставаться спокойной, пока не накажет лжеца. И часто простые крестьяне были ей очень благодарны, когда она возвращала им нечестно отнятые у них деньги.

— Вот как? — изумилась Адиона. — Никогда не думала, что бывают такие разбойники.

— Разбойники бывают разные, — философски заметила Нерпа. — Таких, как моя мать, наверное, больше нет. И вряд ли будет… — вздохнула она с грустью.

— А ты? — воскликнула Треллия. — Разве ты не поступаешь так же, как твоя мать?

— Я бы очень хотела так поступать, но за всю свою жизнь я так и не смогла сколотить приличной шайки. Муж мой также погиб во время стычки с охраной одного богатого купца, детей у меня нет, было пара друзей, да пропали в тюрьмах, — вздохнула Нерпа. — А в одиночку очень трудно бороться с несправедливостью. Хотя, знаете, иногда мне всё же удаётся проучить какого-нибудь проходимца, и это для меня всегда радость. Например, как сегодня ночью, — торжественно произнесла эльфийка. — Ну, вот мы и пришли. Располагайтесь.

Нерпа ткнула факелом в кучу дров, как оказалось, уже лежащих в камине, и мягкое мерцание разгорающегося огня осветило комнату.