как ласково целует обеих на прощание, как за завтраком Катарин и Алиссин весело смеются над его шутками и не верили в происходящее.
Дни проходили за днями, летели недели и через месяц, едва Дариан покинул спальню, Алиссин тихо попросила:
— Кати… поцелуй меня…
— Мне казалось… это наваждение у вас прошло, — тут же одернув руку, ответила Кати.
— Прошло, — Алиссин грустно посмотрела на нее, — а сегодня очень хочется снова…
— Я люблю вас, моя королева, но не как… мужчину! — Кати села на постели, невольно сжала рукой ворот рубашки.
— Как мужчину меня любить и не нужно, — рассмеялась Алиссин.
— Но то, что вы просите, это немыслимо!
— Катарина-а-а-а-а-а-а, — протянула королева, — мы это уже проходили! Не спорь со мной, Кати… У нас всего несколько часов до возвращения Дариана, а этот… супруг, никак иначе не оставляет нас наедине! Я устала от любви втроем! Мне не нужен он, мне нужна ты, Катарина!
— Но…
— Ох, — воскликнула Алиссин, стягивая ночную сорочку, — мне снова нужно демонстрировать, что я сильнее? Кати, я устала смотреть на тебя и облизываться, как кот на сливки! Я достаточно долго ждала! Ну?
— Я не могу, — прошептала девушка, — это не правильно!
— Ха-ха, а то, что мы спим с одним мужчиной это правильно?
— Мужчины… всегда любят нескольких женщин, для них это естественно.
— Я целый месяц с тобой занималась только разговорами, — раздраженно заметила королева, — может уже хватит ТОЛЬКО разговаривать?
Кати опустила голову. Как сказать тому, к кому тянется сердце, что если она будет делать это по доброй воле, она сама потеряет к себе уважение…
— Катарина, — Алиссин смотрела на нее с такой болью, — рядом с тобой чувствую себя мягкотелым мужиком… Демоны! Ладно, я подожду еще! — королева снова легла на подушку, продолжая смотреть на фрейлину, — Однажды, дамы при мне восхищались платонической любовью, видимо и мне придется вкусить ее прелестей.
— Спасибо, — прошептала Катарина.
Но с этого дня Алиссин перестала приходить по ночам. Дариан спокойно отнесся к тому, что они вновь оставались одни с Катариной, он ни о чем не спрашивал, и только в один вечер, будучи сильно пьян, засыпая, прошептал: «Спасибо, что выбрала меня».
Вскоре наступило лето…
Катарина неспешно возвращалась из беседки во дворец, просматривая распоряжения Дариана, когда ее слух привлек тихий смех. Остановившись, девушка оглянулась, но видела лишь стражей, как и всегда расставленных по парковым аллеям. Она уже собиралась идти дальше, но снова услышала этот счастливый женский смех, и полное страсти: «Еще… прошу вас…». Покраснев от смущения, Кати поспешила уйти, как вдруг узнала знакомый голос:
— Генера, твоя ненасытность поражает даже меня! Ладно, иди сюда, моя развратница…
Сердце забилось так, что, казалось, оглашало весь парк, отдаваясь эхом среди деревьев. Катарина понимала, что лучше уйти, но как уйти, если ноги словно вросли в землю, а горло сжимают с трудом сдерживаемые рыдания. Она скучала по своей королеве! Ей не хватало их веселого общения! Иногда, по ночам, она протягивала свою руку, в надежде что тонкие и такие сильные пальчики королевы схватят, чуть сожмут, начнут ласково поглаживать. «Что со мной? — испуганно думала Катарина, — это же отвратительно! Как я могу думать о подобном?!». Она не хотела целовать Алиссин, не хотела испытывать ее поцелуи, но всем сердцем желала быть рядом.
В кустах послышался шум, и на аллею вышла леди Генера, вспыхнула от возмущения, взглянув на Кати, а уже через мгновения самый волнительный голос в королевстве тихо произнес:
— Леди Катарина, что вы здесь делаете?
Девушка подняла влажные от сдерживаемых слез глаза на королеву, и не смогла ответить. Не было сил даже изобразить полагающийся случаю реверанс… не было сил даже просто уйти.
— Леди Генера, оставьте нас, — приказала Ее Величество.
— Но… моя королева… — возмутилась фрейлина.
— Леди! — Алиссин гневно взглянула на нее.
— Нет-нет, — поспешила вмешаться Кати, — простите, что я… потревожила вас… Мне нужно идти.
— Стоять!!! — гневный окрик заставил Катарину замереть на месте, а Генеру, напротив, значительно ускориться.
Глядя вслед стремительно уходящей леди Генере, Катарина ощутила, как Алиссин подошла, почти прижавшись к ее спине, как начинает ласково гладить пальцами шею и подбородок, и слезы хлынули сами.
— Это ревность, Кати, — Алиссин шептала у самого ее уха, — просто ревность. Не обращай внимания, Генера ничто для меня.
Кати опустила голову ниже, и достав платок поспешно вытерла слезы, молясь, чтобы соленые капли не испортили исписанные листы.
— Я не ревную вас, моя королева, — тихо ответила девушка, — я скучаю без вас… и это сильнее меня.
Алиссин замерла, с трудом сдерживая желание использовать кусты для любовных целей повторно, но тут от ворот послышался крик:
— Леди Катарина! Леди Катарина, вы… Его Величество там…
Кати вздрогнула, узнав герцога Вройте, и подхватив край юбки, бросилась бежать. Она неслась так быстро, как только позволяло неприспособленное к пробежкам дворцовое платье, и в то же время старалась не растерять удерживаемые второй рукой документы.
Такое уже было раньше и вот вернулось снова — Дариан иногда впадал в приступы неконтролируемой ярости. Это тщательно скрывалось, да и многие правители, вкусившие неограниченную власть, грешили подобным, но Его Величество в таких ситуациях могла успокоить только Кати.
Она бежала по переходу, затем вниз через галерею и пыталась вспомнить с кем в это время должен быть Дариан. Словно алым росчерком полыхнуло — Гаора! Послы из Гаоры и договор по поводу разрешения торговать с Ортаноном. Но ранее Дариан всегда сдерживался с послами, что же не так?
Звон стали она услышала, уже вбежав в тронный зал. Остановилась, осматривая масштаб происходящего и… забыла, как дышать. Дариана и Алиссин, она всегда мысленно сравнивала со львами, а это был ирбис. Белоснежный барс, быстрый молниеносный, гордый. Катарина так и стояла, восторженно следя за тем, как барс танцует танец смерти со львом, как поет торжествующе сталь, как гневно хрипит лев, не желая проигрывать схватку. Она как завороженная не могла и пошевелиться, пока не услышала сбившееся дыхание герцога за спиной и только тогда смогла найти в себе силы, чтобы вмешаться.
— Ваше Величество, — Катарина передала герцогу документы и бросилась к сражающимся, — остановитесь, прошу вас!
Мужчины, нехотя встали, потому что девушка не собиралась останавливаться пока не оказалась между противниками. Тяжело дыша, Кати в изумлении смотрела на покрасневшего от гнева Дариана, и приложила все силы, чтобы не смотреть на его противника.
— Не время, — прорычал Дариан, сдвигая Катарину с пути.
Кати видела, что Его Величество слишком зол, слишком взбешен, чтобы услышать глас разума, и забыв о прекрасном ирбисе, обняла своего льва, доверчиво прижавшись всем телом.
— Я прошу вас, Ваше Величество… — прошептала девушка.
Дариан никогда не демонстрировал их отношения при посторонних, тех, кто должен был видеть сильного короля, но что-то изменилось, потому что, грубо схватив Катарину за волосы, он заставил ее поднять лицо и впился страстным поцелуем в полураскрывшиеся от боли уста. Король целовал ее, словно
