расставив колени, и наслаждался теплом. Хэзер подошла поближе и приняла свою излюбленную позу — спиной к жаровне, с высоко поднятыми юбками, открывающими панталоны. Брэндон наблюдал за ней, прикрыв глаза, сожалея о том, что не позаботился о более теплом белье для нее. Услышав стук в дверь, Хэзер торопливо опустила подол. Вошел Джордж с полным кофейником и кружками на подносе. Он наполнил кружку хозяина и повернулся к Хэзер:

— Сейчас я заварю вам чаю, мэм.

Брэндон усмехнулся, подумав о том, что слуга слишком балует Хэзер.

— На этот раз я выпью кофе, Джордж, — поспешно сказала Хэзер, почувствовав его неодобрение.

Слуга наполнил кружку, с сомнением поглядывая на Хэзер. Он знал, что она не любит кофе.

Под взглядами обоих мужчин Хэзер размешала в кружке сахар и смело отпила глоток, стараясь сдержать гримасу отвращения.

— Нет ли у вас сливок? — робко спросила она Джорджа. Брэндон поперхнулся.

— Что вы сказали, мадам? Уж не считаете ли вы, что ради вас мы найдем стадо коров посреди Атлантического океана?

Хэзер растерялась от его резкости и отвернулась, склонившись над кружкой, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Брэндон не имел права говорить с ней в таком тоне, особенно в присутствии слуги.

Брэндон одним глотком осушил свою кружку. Джордж смущенно переминался на месте, желая утешить хозяйку, но не осмеливался. Наконец он подхватил поднос и вышел. Брэндон поднялся, со стуком поставил кружку на стол и последовал за слугой, на ходу застегивая куртку и бормоча что-то о женской глупости.

Услышав, что дверь за ним захлопнулась, Хэзер всхлипнула, взяла вышивание и принялась за работу, вымещая гнев на многострадальном кусочке ткани.

«Он насмехается надо мной, как над ребенком, — думала она, шевеля губами. — Откуда мне знать о кораблях и океанах! Он высмеивает меня в присутствии слуги, словно не понимает, как мне обидно!»

Хэзер отшвырнула вышивку, чувствуя, что еще немного и она разорвет ее в клочки. Она старалась сдержаться, понимая, что сейчас не время давать волю своему гневу. Она должна думать только о ребенке и сносить ради него любые обиды.

Но изображать послушную жену было нелегко, особенно когда внутри ее разыгрался настоящий шторм чувств. Даже в полдень, когда Брэндон вернулся в каюту, она еще не могла оправиться от оскорбления. Он разделся, набросил халат и устроился с книгой в кресле у жаровни. Хэзер сидела, не поднимая глаз. Весь день она держалась холодно и односложно отвечала на его редкие вопросы.

За ужином она не проронила ни слова, и Джордж, видя, что она не дотронулась до еды, впервые в жизни усомнился в мудрости своего хозяина. Со стола убрали, Хэзер устроилась рядом с жаровней и принялась распутывать нитки на вышивке. Брэндон искоса поглядывал на нее, наблюдая, как тонкие пальцы Хэзер вытягивают из ткани обрывки ниток, пытаясь понять, чем вызвана ее мрачность.

Наконец Хэзер поднялась и направилась к своему сундуку. Отвернувшись, она сняла платье и нижнюю кофточку. Брэндон оторвался от страницы и неторопливым взглядом обвел фигуру жены. Когда она склонилась, чтобы взять ночную рубашку, то встала вполоборота, и Брэндон успел заметить ее грудь. Глаза его вспыхнули ярче пламени. Словно почувствовав это, Хэзер торопливо надела рубашку, накинула халат и сбросила панталоны. Брэндон вновь уткнулся в книгу.

Расправив постель, она подошла к жаровне, чтобы причесаться. Утратив интерес к книге, он закрыл ее и теперь откровенно разглядывал жену. Внимание Брэндона привлек ее живот, и он понял, что беременность становится заметной. К тому времени когда они достигнут порта, вид Хэзер ни у кого не вызовет сомнений. Возникнут вопросы и подозрения. Впрочем, мало кто осмелится расспрашивать, дабы не вызвать его гнева. Спрашивать будут только родственники и невеста, и что он им ответит, зная, что Хэзер забеременела в первую ночь после его прибытия в Лондон?

Брэндон усмехнулся своим мыслям. Он встал и подошел к Хэзер. Она перестала расчесывать волосы и с испугом обернулась.

— Вы понемногу округляетесь, мадам, — насмешливо сообщил он, положив руку на ее живот. — В Чарльстоне сразу поймут, что мы с вами не теряли времени зря. Это будет трудновато объяснить моей невесте.

Хэзер в ярости сбросила руку мужа.

— Чудовище! — выпалила она. — Как вы смеете напоминать мне о своей невесте? Я — ваша жена, мать вашего ребенка, а вы готовы смешать меня с грязью! Впрочем, мне все равно, что вы ей скажете. Уверена, вы постараетесь яркими красками расписать, как я вынудила вас жениться. Вы представите себя невинной жертвой коварной женщины, должно быть, откажетесь признать ребенка своим. Не забудьте сказать, что вы вытащили меня с самого дна и дали мне свое имя только потому, что я вас шантажировала. Несомненно, ваш рассказ будет весьма убедительным и невеста вам поверит!

Брэндон нахмурился и шагнул вперед, а Хэзер поспешила поставить между ними стул.

— Не смейте прикасаться ко мне! — вскрикнула она. — Иначе я брошусь за борт!

Брэндон отбросил стул, и Хэзер в страхе попятилась.

— Не смейте! — пробормотала она, когда Брэндон взял ее за руки. — Не надо, Брэндон, подумайте о ребенке…

— У меня нет ни малейшего желания причинять вам вред, — возразил Брэндон. — Но ваш острый язычок заслуживает этого. Поберегитесь, жена, — у меня есть другие способы сделать вашу жизнь несчастной.

Глаза Хэзер расширились, щеки побледнели, а губы задрожали. Видя ее испуг, Брэндон чертыхнулся, выпустил ее руки и направился к койке.

— Ложитесь спать, мадам. Я слишком много времени провел без сна и сегодня ночью намерен как следует отдохнуть.

Хэзер вскинула голову; ее страх вновь сменился гневом. Как он посмел предложить ей лечь рядом после всего, что только что сказал? Нет, у нее еще осталась гордость!

Сдерживая слезы, она с вызовом подняла подбородок, подошла к койке и забрала с нее свою подушку и одеяло. Брэндон удивленно приподнял бровь, поняв, что Хэзер собралась расстилать одеяло на скамье у окна.

— Вы намерены спать там, мадам? — недоверчиво осведомился он.

— Да, — отрезала Хэзер, снимая халат. Она легла на одеяло и завернулась в его свободный конец.

— Это неподходящее место для сна, — сообщил Брэндон. — Шторм еще не закончился, от окна дует, там сыро, и вообще вам будет неудобно.

— Как-нибудь привыкну, — огрызнулась Хэзер. Брэндон негромко выругался, стащил халат и швырнул его на стул. Присев на край койки, он наблюдал, как Хэзер ерзает на скамье, пытаясь устроиться поудобнее. Внезапно корабль покачнулся, и она едва не упала. Брэндон усмехнулся, но Хэзер ответила ему свирепым взглядом и плотнее завернулась в одеяло. Наконец она уместилась между косяками и уперлась в них ногами и головой. Теперь она была в безопасности, но такую позу вряд ли можно было назвать удобной.

Долгое время Брэндон сидел, глядя на нее, и наконец решил лечь. Взглянув на пустую половину койки, он вдруг осознал, что без Хэзер ему будет тоскливо и неуютно. Еще вчера ночью она согревала его своим телом.

— Мадам, здесь, на корабле, чертовски холодно, — хрипло произнес он. — Мы могли бы согреться вместе, накрывшись всеми одеялами.

Хэзер вскинула голову и расправила плечи.

— Знаете, сэр, вы ведь уже имели возможность убедиться в том, как я глупа. Помните, я попросила сливки к кофе, не сомневаясь, что посреди Атлантики можно найти стадо коров. Наверное, поэтому мне не понять, как можно провести ночь в постели с вами.

Брэндон сердито отбросил одеяла.

— Ладно, дорогая, я уверен, что деревянная скамья у окна и морской ветер не слишком удачные компаньоны на ночь. Но я не буду умолять вас вернуться. Просто скажите, когда вам надоест эта игра, и я освобожу вам место — уверен, долго ждать мне не придется.

Хэзер задохнулась от ярости. Она была готова умереть от холода, лишь бы не возвращаться в постель и не выслушивать насмешки.