и паруса, пока не убедился, что корабль идет по ветру. Над горизонтом садилось алое солнце, окрашивая тучи в золотистые тона. Земля позади них скрылась в тумане. Хэзер почувствовала, что навсегда покидает свою родину, и слезы навернулись ей на глаза.

На четвертый день солнце было тусклым и холодным, подул восточный ветер. Первые два дня были сравнительно тихими, и «Флитвуд» спокойно плыл по невысоким волнам. Теперь же ветер усилился, и корабль словно напрягся, покачиваясь на белых пенных гребнях. Корабль был тяжело нагружен, он низко сидел в воде, однако хорошо слушался руля.

Брэндон взглянул в трубу вперед, на низкую гряду туч на горизонте, сложил секстант и карты. Этот пронзительно-холодный ветер предвещал дурную погоду. Хорошо, что они сумели сэкономить время, продвигаясь с самого начала плавания с предельной скоростью, подумал Брэндон. Он вошел в каюту, убрал карты и секстант и налил себе кружку кофе. Потягивая горячую крепкую жидкость, он наблюдал за мирно спящей Хэзер. Ее рука, почти скрытая в кружевах ночной рубашки, свешивалась с койки, а мягкие волны волос разметались по подушкам. Брэндон вспоминал тепло и нежность ее тела и размышлял, станет ли она сопротивляться, если он попробует сейчас овладеть ею. Хэзер беспокойно пошевелилась, словно угадав, о чем он думает, и Брэндон поспешил прогнать от себя опасные мысли. Хэзер лениво потянулась под одеялами и медленно открыла глаза. Увидев мужа, она робко улыбнулась ему.

В эту минуту в дверь осторожно постучал Джордж, и Хэзер вскочила с кровати, на миг показав Брэндону очертания стройного бедра, и торопливо закуталась в халат. Слуга принес завтрак и расставил его на столе, а затем вынул из кармана апельсин и протянул его Хэзер. Хэзер с благодарностью приняла его. Видя это, Брэндон приподнял бровь. Похоже, что невинность Хэзер подействовала и на Джорджа.

— Завтра у нас на ужине будут гости, Джордж, — произнес он, поворачиваясь. На лице Хэзер появилось удивленное выражение. — Я пригласил мистера Бонифейса и помощника, Тори Мак-Тевиша. Распорядись насчет еще двух приборов.

— Слушаюсь, кэп. — Слуга быстро взглянул на Хэзер. Она уже отвернулась и грела ладони над жаровней. Ошибки здесь быть не могло — она встревожилась, и Джордж беспокойно покачал головой, считая, что капитан напрасно придерживается прежних независимых холостяцких привычек.

Ночью было еще холоднее, и, ожидая, пока оденется Брэндон, Хэзер грелась, повернувшись спиной к жаровне. Это платье она выбрала потому, что оно казалось ей теплее других. Оно было из бордового бархата, с длинными рукавами, высоким воротом и лифом, расшитым крохотными блестящими бусинами и черным шелком. Критически оглядев ее, Брэндон решил, что для жены капитана Хэзер чересчур хороша. Он насмешливо улыбнулся, увидев, как Хэзер подступает поближе к жаровне и приподнимает юбки, чтобы согреть ноги.

— По тому, как вы обнимаете жаровню, мадам, я могу заключить, что вам вряд ли придется по вкусу предстоящая погода.

Он взглянул на тонкие щиколотки Хэзер и подумал, что, должно быть, ледяной ветер с легкостью проникает ей под юбки, пробирая до костей. Тонкое, изящное белье вряд ли могло согреть ее зимой. Брэндон мысленно отметил это, решив предпринять кое-какие меры.

— Неужели будет еще холоднее, Брэндон? — с легким испугом спросила Хэзер. Брэндон рассмеялся.

— Разумеется, мадам. Мы взяли курс севернее обычного, на Ньюфаундленд, так, чтобы возместить задержку с отплытием из Англии. И все-таки в Америке мы будем не раньше чем к Новому году, хотя у меня есть причины надеяться, что мы поспеем к Рождеству.

Помощник капитана и эконом, по-видимому, были рады приглашению на ужин и в особенности присутствию Хэзер на борту корабля. Даже если они и знали о прошлом Хэзер, то ничем не выдали этого. Войдя в каюту, они представились и обменялись с Хэзер похвалами в адрес «Флитвуда», а затем сердечно поблагодарили ее за приглашение. Казалось, Брэндон ошеломлен тем, что оба мужчины сочли, что приглашение исходит от Хэзер, и насмешливо наблюдал, как Хэзер с невозмутимым видом принимает благодарности.

За столом гости развлекали Хэзер рассказами об английском дворе. Казалось, они прилагали все усилия, чтобы сделать свой визит приятным: оба мужчины даже разыграли шутливую борьбу за право поднять оброненную Хэзер салфетку и помочь ей придвинуть стул поближе к столу. В очередной раз взглянув на Брэндона, Хэзер вдруг заметила морщинку у него на лбу и почувствовала его раздражение, хотя не могла понять его причину. Она вспомнила его реакцию, когда юноша в лавке мадам Фонтено осмелился смотреть на нее; в какую ярость он пришел, когда два негодяя пытались купить у него Хэзер на постоялом дворе; как он рассвирепел, когда она заявила, что попросит слугу застегнуть ей платье. И вместе с тем он всем своим видом давал ей понять, что не испытывает любви к ней. Скорее он считал ее обузой. Тогда почему же он злился? Из жадности? Вряд ли. Хэзер уже успела убедиться, что Брэндон человек щедрый, пример тому — ее роскошный гардероб или этот обильный ужин. На столе стояли лучшие вина, Брэндон курил дорогие сигары. Нет, жадности тут ни при чем. И тем не менее странный гнев одолевал его каждый раз, когда Хэзер вела даже самую невинную беседу с другими мужчинами. Что за удивительный характер у ее мужа! Какой будет жизнь с ним — обычной и заурядной или сплошной загадкой, которую Хэзер ни за что не отгадать?

Ужин был закончен, со стола убрали. Извинившись перед Хэзер, мужчины закурили сигары и заговорили о делах. Мистер Бонифейс поинтересовался, не лучше ли будет взять курс к югу. Потягивая вино, Брэндон на минуту задумался и ответил:

— За неделю до того, как мы подняли якорь, в Чарльстон вышли два торговых судна с набитыми трюмами. Оба они направились южным курсом. Если они доберутся до порта раньше нас, нам придется продать свой груз за полцены — если, конечно, его вообще удастся продать. Я надеюсь опередить оба судна. Это мое последнее плавание, и я намерен извлечь из него неплохую прибыль.

— Это вполне справедливо, капитан, — усмехнулся Тори Мак-Тевиш: этот человек любил деньги.

Джеймс Бонифейс поддержал его.

— Мы с Джеффом вложили в это дело немалые суммы, — продолжал Брэндон. — И я не прочь вернуть их вдвойне. Если нам удастся опередить оба судна, прибыль окажется в нашем кармане.

Мистер Мак-Тевиш пригладил пальцем свои густые, лихо закрученные усы.

— Да, капитан, игра стоит свеч. Моя доля тоже вырастет, если мы прибудем в порт вовремя.

— И моя, — с улыбкой подтвердил эконом.

— Хотелось бы знать, последует ли Джеффри вашему примеру теперь, когда вы женились, капитан? — спросил Мак-Тевиш, поблескивая блекло-голубыми глазами.

Брэндон бросил быстрый взгляд на Хэзер, усмехнулся и покачал головой.

— Насколько мне известно, Мак-Тевиш, он предпочитает холостяцкую жизнь, несмотря на все уговоры Хетти.

— Может, он передумает, увидев вашу избранницу, капитан, — отозвался Мак-Тевиш, поворачиваясь к Хэзер с теплым, дружеским выражением.

Порозовев, Хэзер ответила ему улыбкой. Брэндон пристально взглянул на нее, словно проверяя, справедливо ли замечание помощника. У Хэзер задрожали руки, когда их взгляды встретились.

Бонифейс и Мак-Тевиш обменялись понимающими взглядами и молча решили не стеснять своим присутствием капитана. Но как только дверь за ними закрылась, Брэндон вновь уселся за стол, а Хэзер с вышиванием устроилась поближе к жаровне. Маленькая жаровня не могла обогреть всю каюту, и Хэзер часто ерзала в кресле, пытаясь придвинуться поближе к теплу. Наконец ее движения отвлекли Брэндона. Он отложил перо и повернулся. Некоторое время он смотрел на жену, подперев подбородок ладонью, затем поднялся и встал с ней рядом, заложив руки за спину и слегка расставив ноги. Он стоял неподвижно до тех пор, пока Хэзер не встревожило его необычное внимание. Она отложила вышивание и подняла голову.

— Что-нибудь случилось, Брэндон? — спросила она, не в силах больше выносить его пристальный осмотр.

Брэндон, казалось, не слышал ее. Он направился к своему сундуку и поднял крышку. Перебирая вещи, он нетерпеливо выбрасывал их прямо на пол, пока не нашел то, что искал.

— Может, вначале вы сочтете эту одежду неудобной, мадам, но надеюсь, вскоре оцените ее по достоинству.