– Может быть, и так, но мне бы хотелось немного приодеть тебя, понимаешь? И почему бы тебе не купить себе что-нибудь... м-м-м... посовременнее? Денег у меня хватает... Кстати, а где мед, который пару недель назад привез Нат?
Хорошо, что муж снова занялся едой. И слава Богу, не заметил, в какую она ударилась панику, услышав его слова. Эту тему он затрагивал не впервые, и каждый раз сердце Элизабет замирало от страха. Она и понятия не имела о современной моде или о шикарных туалетах, знала только, что ее одежда ничем не отличается от той, которую она шила для братьев и сестры. Простая и удобная, безукоризненно чистая и без дурацких финтифлюшек – именно так, по ее мнению, и должна одеваться порядочная женщина.
– Глупо тратить деньги на тряпки, которые я все равно не надену, – вдруг раздался ее голос. – Не могу же я во всех этих нарядах копаться в саду или убираться в доме?! Лучше уж пожертвовать эти деньги в церковь. Или на бедняков.
Джеймс устало вздохнул, однако предпочел промолчать, сделав вид, что по-прежнему занят письмами. Элизабет перемывала стеклянные банки, чтобы позже начать закатывать помидоры, втайне надеясь, что Джеймс скоро уйдет. Так оно и получилось: он встал из-за стола и подошел к ней.
– Пока, до вечера. Так постарайся не выходить на солнце, Бет. Да, и возьми мою старую шляпу, если уж решишь высунуть нос из дома. Поняла? – Да, Джеймс.
И опять зажмурилась от удовольствия, едва ее обняли сильные руки мужа, а горячие губы привычно отыскали любимое укромное местечко за ухом. Однако стыдливость опять не позволила Элизабет дать мужу понять, как страстно она его желает. Крепко обняв ее, он весело хмыкнул.
– Не вздумай загореть, слышишь? Иначе привезу из города бочку знаменитого отбеливающего крема для кожи от Симонсона и заставлю тебя сидеть в ней неделю! – Не в силах сдержаться, Элизабет расхохоталась и была немедленно вознаграждена еще одним поцелуем. – Вот так-то лучше. Увидимся за обедом, милая.
Мокрая простыня вот уже в третий раз обвилась вокруг Элизабет. «Слава Богу, что я не умею ругаться, – устало подумала она, – иначе отвела бы душу так, что чертям стало тошно!»
– Господи, ну и ветер! – только и простонала девушка.
– Ух ты! Похоже, попались в ловушку, Элизабет! – Чьи-то сильные руки принялись осторожно распутывать белоснежный кокон.
– Натан! – сдавленно воскликнула она.
– Стойте смирно. Я уже почти закончил. – Через мгновение Элизабет оказалась на свободе и глазам ее предстала улыбка Натана Киркленда. – Сражаетесь с простынями, миссис Кэган?
В ее улыбке радость смешалась с облегчением.
– Ох, Натан! Как вы вовремя! Я тут решила развесить белье и... О Боже, моя шляпа! – взвизгнула Элизабет, успев подхватить шляпу прежде, чем ветер унес ее. Снова водрузив ее на голову и придерживая затянутой в перчатку рукой, она улыбнулась. – Но этот ветер просто сводит меня с ума!
Перекинув простыню через веревку, Натан развязал шейный платок и повернулся к ней.
– Да уж, в это время от ветров просто спасу нет. У нас в Колд-Спрингс дует меньше, да только Джим все едино сходит с ума, когда в кухню набивается пыль да скрипит на зубах. Ну-ка, Элизабет, повернитесь, дайте-ка я привяжу вашу шляпу платком. Держу пари, вы еще долго будете возиться, коли вам все время приходится одной рукой придерживать ее.
С благодарным вздохом она подняла на него глаза.
– Вот спасибо! И как же я сама не догадалась?
– Вот, – он завязал сбоку большой красный бант, – теперь она по крайней мере будет держаться. Батюшки мои, вы всегда развешиваете белье в перчатках? Наверняка без них-то вы куда бы скорее управились! – Вытащив из корзины фланелевую рубашку, Натан подал ее хозяйке.
Повесив ее на веревку, Элизабет сунула руку в карман за прищепкой.
– Слава Богу, не всегда, – уныло вздохнула она. – По-моему, так это просто глупо, но Джеймс настаивает, чтобы я ни в коем случае не высовывалась на солнце.
– Да? – Натан покосился на раскаленный шар, от которого исходил нестерпимый зной. – Что ж, неглупо. Да, жарко, зато белье мигом просохнет.
– Спасибо, – кивнула ему Элизабет, ибо с его помощью корзина быстро опустела. – Тем более такой ветер. После обеда сниму. Кстати, вы ведь останетесь к обеду?
– К чему вам лишние хлопоты, Элизабет? Я ведь просто возвращался домой от Вирджила с Энн, вот и решил заглянуть на минутку.
– И правильно сделали! Иначе я до сих пор воевала бы с той простыней. Нет-нет, и слышать ничего не хочу! Да и Джеймс разозлится, если узнает, что вы заехали и не остались пообедать. К тому же, – лукаво улыбнулась она, – у нас к обеду печеный окорок. И с карамельной подливой!
– Черт! Считайте, что я уже за столом, – засмеялся Нат. – Когда это я отказывался от вашей стряпни?
– Соскучились по родственникам? – вновь улыбнулась Элизабет. Брат Натана, Вирджил, был адвокатом Джеймса. – Вчера мы видели их в церкви. А вот вас я что-то не приметила.
Гортанный смешок Натана выдал его замешательство. Тем не менее он сказал:
– Устал до смерти. Держу пари, даже если бы сам Господь Бог повелел мне отправиться в церковь, я бы и пальцем не смог шевельнуть!
Элизабет недовольно нахмурилась.
– Натан Киркленд, только не говорите мне, что губили душу и тело в одном из этих ужасных салунов! Вы меня просто разочаруете!
– Ну, Элизабет, если мужчина работает как вол, надо же ему хоть немного отдохнуть! И в этом нет
