«Мать-Богиня, прости меня», – мысленно произнесла она. Конечно, бабушка Чесси полностью одобрила бы такой поступок, однако сама Блайд в душе корила себя за содеянное. Но, с другой стороны, что ей еще оставалось делать? Их брак был так непрочен, что она не могла допустить еще одной возможной измены со стороны мужа!

Придя вечером в свою комнату, Блайд переоделась в ночную рубашку, приготовленную для нее Дейзи, затем отнесла платье в гардеробную и тут только заметила серебряный колокольчик, уныло висевший у закрытого окна.

Блайд улыбнулась и распахнула окна. Однако колокольчик так и не зазвенел, потому что снаружи не было ветра и воздух был совершенно неподвижен. Блайд вздохнула и вернулась в комнату. Она намеренно оставила дверь в гардеробную открытой, чтобы ночной ветерок оживил колокольчик. Подойдя к окну, она увидела в небе одинокую звезду. Эта звезда напомнила ей мужа, душа которого была так же одинока и неприкаянна.

И тут Блайд вспомнила о дневнике своей покойной свекрови. Она достала его из письменного стола и открыла первую страницу. Записи начинались с марта 1563 года, за восемь месяцев до рождения Роджера.

– Ты ложишься? – раздался голос.

Блайд вздрогнула и обернулась: ее возлюбленный стоял рядом с дверью, разделявшей их комнаты. На нем была темно-синяя ночная рубашка.

– Да, – ответила Блайд, убирая дневник на место, затем задула свечу и направилась к кровати.

Роджер закрыл за собой дверь и приблизился к жене.

– Ты хочешь спать вместе со мной? – спросила Блайд.

– Зимой всегда теплее спать вдвоем, – ответил Роджер, не глядя на нее.

– Ты прав, – согласилась Блайд, затем откинула одеяло и легла. Роджер устроился рядом.

Чувственная дрожь охватила Блайд. Почему Роджер вдруг решил разделить с ней постель? Неужели он хочет, чтобы они действительно жили как настоящие муж и жена?

– Твоя кровать больше, – произнесла Блайд. – Ты не думаешь, что у тебя нам будет удобнее?

– Мне нравится, как здесь пахнет, – признался Роджер.

– Где?

– В твоей спальне. Здесь твой запах.

– И что это за запах?

– Ты пахнешь розами.

– Спасибо, – улыбнулась Блайд.

Вдруг Роджер повернулся к ней спиной и бросил через плечо:

– Спокойной ночи.

Значит, он не собирался прикасаться к ней, разочарованно подумала Блайд. И тут она услышала свой любовный колокольчик.

«Иди, Роджер, – звал он, – отдай свое сердце Блайд».

Блайд закрыла глаза. Она знала, что Мать-Богиня поможет ей.

– Что это там звенит? – спросил Роджер и сел на кровати.

Блайд растерялась: она не могла открыто признаться лорду, что колокольчик – часть ее любовного заклинания.

– Этой мой колокольчик, – наконец произнесла Блайд.

– Какой колокольчик?

– Я повесила колокольчик напротив окна гардеробной. Когда дует ветер, он звенит.

– Что за глупость – открывать окно зимой!

Роджер слез с кровати и направился в гардеробную. Через несколько секунд колокольчик умолк. Роджер вернулся, залез под одеяло и снова повернулся к Блайд спиной.

– Еще раз спокойной ночи, – пробормотал он.

– Спокойной ночи, дорогой, – ответила Блайд. – Приятных снов.

Следующие три дня были для Блайд настоящей пыткой: Роджер продолжал спать в ее кровати, но не прикасался к ней. Кроме того, мысли о его тайных любовницах не давали Блайд покоя.

Проснувшись утром в одиночестве, она умылась, переоделась и спустилась вниз, намереваясь поговорить с мужем об учителях для Брендона. Внизу она встретила Боттомза. Мажордом стоял с письмом в руке.

– Что это? – спросила Блайд.

– Письмо для его светлости.

– Я сама отнесу – сказала Блайд и забрала письмо. – Роджер в кабинете?

– Да, миледи.

Запах гардений ударил Блайд в лицо, как будто ей дали пощечину. Вместо того чтобы отправиться в кабинет Роджера, она прошла в главный зал и бросила послание в камин.

С чувством выполненного долга она отправилась на поиски Брендона и Миранды и тут увидела, что мажордом стоит в конце зала и смотрит на нее. Поняв, что ее застали на месте преступления, Блайд покраснела. Однако, услышав слова Боттомза, она испытала невероятное облегчение.

– Вы все правильно сделали, миледи, – сказал мажордом. – На кухне для вас приготовлен сидр с пряностями. Не хотите немного согреться?

– Боттомз, я с удовольствием выпью теплого сидра, – улыбнулась Блайд.

Следующую ночь Блайд опять провела в обществе мужа, но проснулась в одиночестве. Спустившись вниз, она увидела, как Боттомз закрывает дверь за очередным курьером. Мажордом обернулся к ней и протянул конверт.

– Этот без запаха, – сказал он.

Блайд внимательно посмотрела на письмо. Судя по почерку, оно было не от леди Гардении. Отдавать его мужу или нет? Роджер будет в ярости, если она сожжет важное послание.

– Это от леди Ситуэлл, – вдруг сказал мажордом.

– Откуда ты знаешь?

– Я спросил у курьера.

– Спасибо, Боттомз.

Блайд решительно направилась в зал и бросила письмо в камин. На этот раз она не испытала ни малейшего чувства вины. Правду говорят, что каждое последующее преступление дается все легче и легче.

Та же история повторилась и на следующее утро.

Закрыв дверь за очередным курьером, Боттомз повернулся к ожидавшей его Блайд и объявил, протягивая конверт:

– От леди Беллоуз.

– Ты хочешь сказать, от леди Уроды, – поправила его Блайд.

– Именно так, миледи, – улыбнулся мажордом.

Когда пламя уничтожило очередное послание, Блайд отправилась в свою комнату, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Она не могла проводить все время, перехватывая курьеров у входной двери. В конце концов муж узнает, чем она занимается, и этот день будет далеко не самым приятным в ее жизни.

Раздавшийся вдруг звук любовного колокольчика на этот раз показался Блайд тревожным.

На следующее утро Блайд намеренно осталась в своей комнате. Она твердо решила, что больше не будет сжигать письма, адресованные Роджеру.

В дверь постучали.

– Войдите.

В комнату вошел мажордом. В его руке он держал конверт.

– От леди Гардении, – сообщил он.

– Настойчивая особа, – заметила Блайд.

– Прочитайте его.

– Это невозможно.