– Это слишком высокая цена, – возразил Роджер. – К тому же мне нужен только один.

– Очень сожалею, милорд, – торговец лукаво посмотрел на Миранду, – но этих животных нельзя разлучать. Они умрут от тоски друг без друга. Понимаете, это волшебные пони.

– Как же, волшебные, – фыркнул Роджер. – Даю пятнадцать гиней за черного.

Шотландец с сожалением покачал головой:

. – Простите, милорд, я не могу пойти на это.

Блайд увидела, что Миранда была готова расплакаться.

– Милорд, пожалуйста, осмотрите второго пони, – попросила она мужа.

– Я не собираюсь покупать двух, – резко бросил Роджер.

– Я не прошу вас покупать двух пони, – улыбнулась Блайд. – Просто я хочу купить второго для моих сестер и брата, чтобы они катались на нем в замке Деверэ, когда мы будем навещать их. Если мы приведем одного пони, то дети могут поссориться.

– О Господи! – Роджер возвел глаза к небу затем осмотрел животное и сказал торговцу: – Эта кобыла слепая и не стоит ни пенса, не говоря уже о двадцати пяти гинеях.

– Она видит сердцем, – покачал головой шотландец. – Черный научился водить ее за собой. Они не могут жить друг без друга.

– Она слепая?! – воскликнула Блайд и подошла к кобыле поближе. Тут черный пони снова ткнул свою подругу в шею и та поклонилась. – Шотландец – честный человек, – сказала Блайд мужу.

– Честный? – возмутился тот. – Да этот проныра хочет всучить тебе бесполезное слепое животное за двадцать пять гиней!

– Милорд, ни одно существо не может быть бесполезным, – возразила Блайд. – Этот человек сказал правду о том, что пони нельзя разлучать.

– Почему?

– Было бы невероятно жестоко разлучать тех, кто любит друг друга.

– Животные не могут испытывать любовь или другие чувства, – парировал Роджер. – Я отказываюсь покупать испорченный товар. На ярмарке сотни пони. Пусть Миранда выберет другого.

– Правильно, ваша светлость! – крикнул из толпы какой-то мужчина. – Стойте на своем!

– Да, покажите жене, кто в доме хозяин, – добавил другой.

Блайд с негодованием посмотрела на советчиков из толпы.

– Гектор когда-нибудь бывал испуган? – спросила она, поворачиваясь к Роджеру.

– Да, конечно.

– Страх – это чувство.

Роджер холодно посмотрел на жену.

– А он когда-нибудь обижался на грума?

– Да.

– Это тоже чувство.

Щека Роджера начала нервно дергаться.

– Разве сегодня ты не просил Миранду не вертеться, чтобы не нервировать Гектора?

Роджер оставил вопрос без ответа. Тогда Блайд громко закончила:

– И это чувство.

В ответ у Роджера задергалась вторая щека.

– Если животное может испытывать страх или обиду, если оно нервничает, то способно любить, – продолжала Блайд. – Поскольку Миранда выбрала этих пони, я покупаю голубоглазую. – Она повернулась к торговцу: – Вы согласны уступить обоих за сорок пять гиней?

– Хорошо, по рукам, – согласился шотландец. – Я никогда не лгу, миледи. Это действительно волшебные животные.

– Я верю вам, сэр.

– Ты сумасшедшая, – прошипел Роджер.

– Да, но для этого есть причины, – ответила Блайд. Она подвела пони к груму, пока торговец не передумал. – Слепота – это не бесплодие. Я собираюсь заняться разведением пони и вытеснить шотландцев с рынка.

– Она действительно дочь Мидаса! – воскликнул кто-то в толпе.

Не обращая внимания на возгласы зевак и неодобрительные взгляды мужа, Блайд сказала, обращаясь к Миранде:

– Теперь мы должны дать им имена, потому что нехорошо приводить в дом безымянных животных. Это может принести несчастье.

– Большей глупости я в жизни не слышал, – пробормотал Роджер.

– Не обращай на него внимания, – прошептала Блайд девочке на ухо. – Как ты хочешь их назвать?

Малышка в нерешительности переводила взгляд с одного животного на другое, а потом сказала:

– Мама Блайд, помоги мне.

«По крайней мере хоть кто-то в семье Дебре ценит мой ум и нуждается в моей помощи», – с улыбкой подумала Блайд. Давай назовем черного Периклом, – раздумчиво произнесла она, – а его подругу Аспазией.

– Пери и Аспа! – восторженно воскликнула Миранда.

– Перикл и Аспазия, – повторила Блайд. – Во времена древних греков Перикл правил большим городом, который назывался Афины. У него была любовница Аспазия, которая управляла и Афинами, и самим Периклом. – Блайд искоса посмотрела на мужа. – Аспазия была очень красива и умна, а Перикл проявил достаточно мудрости, чтобы прислушиваться к ее советам.

Только глухой мог не уловить скрытого смысла этих слов, и Роджер состроил недовольную мину.

– Отведи Перикла и Аспазию к нашим лошадям, – приказала Блайд груму. Когда слуга ушел, она повернулась к мужу и добавила: – Я не взяла с собой деньги. Одолжи мне, чтобы я могла заплатить за Аспазию.

Увидев на лице Роджера выражение крайнего раздражения, многие зеваки разразились хохотом. Даже шотландец не удержался от неуважительной усмешки.

– Ты просишь у меня двадцать пять гиней, не так ли? – криво улыбнулся Роджер. – Плюс еще пять гиней, потому что я не стал бы платить больше пятнадцати гиней за черного.

Блайд согласно кивнула. Пусть насладится этим глупым чувством публичного торжества. Сегодня она заработает куда больше тридцати гиней на торговых сделках по зерну и шерсти. Кроме того, тридцать гиней было слишком маленькой платой за то, чтобы доставить радость ребенку.

– Значит, ты согласна взять у меня в долг тридцать гиней, ну, скажем, на четыре часа? – спросил Роджер.

– Да, милорд, – ответила Блайд, не понимая, к чему он клонит.

– И ты согласна заплатить мне проценты по пять гиней в час? – спросил он, вызвав очередной взрыв смеха в толпе.

– Святой Свитун! Таких процентов не бывает! – возмутилась Блайд.

– У меня бывает, – ответил Роджер и широко улыбнулся.

– Я согласна на твои условия, – произнесла Блайд ледяным тоном. – Заплати торговцу, и я отдам тебе деньги позже.

С этими словами она двинулась через почтительно расступившуюся толпу.

– Я хочу посмотреть лошадей, – проговорил Роджер, догнав Блайд. – А потом мы пообедаем.

– Мама Блайд! – Миранда потянула мачеху за палец. Блайд наклонилась, и девочка что-то прошептала ей на ухо.

– Милорд, Миранде нужно полить кустик, – сообщила Блайд, пряча улыбку.

– Разве я не велел тебе сделать все дела перед отъездом? – сердито спросил Роджер дочь.

– Папа, но мне нужно прямо сейчас, – виновато пожала плечами девочка.

Роджер громко вздохнул. По выражению его лица Блайд поняла, что общение с женщинами и детьми начинает ему надоедать.

– Мы сами все сделаем, – сказала она.

– Отведи ее в лес на краю ярмарки, – посоветовал Роджер. – Я буду поблизости. Если будет нужно,