он ее продемонстрировал. Сколько бы она ни пыталась повторить то же самое, у нее так не получалось.

– Я вам повешу на шею колокольчик, – проворчала она, глянув на него снизу вверх.

Найджел слегка усмехнулся:

– Будете купаться или нет, барышня?

– Вы же хотите, чтобы мы тронулись дальше.

– Верно. Поэтому и говорю, что нужно поторопиться. Она покусала нижнюю губу, осмотревшись по сторонам.

– Тут негде укрыться.

– Я повернусь спиной. – Найджел пожал плечами, когда она опять хмуро посмотрела на него. – Это все, что я могу предложить. Выбирайте между уединением и безопасностью. – Приложив руку к сердцу, он добавил: – Клянусь, буду наблюдать только за горизонтом и выискивать врагов.

Если уж она доверила ему защищать саму жизнь, будет глупо сомневаться и не вверить ему свою стыдливость, подумала Жизель.

– Ладно, согласна.

– Я сказал то, что думал. Нам нужно поторопиться. Будьте внимательны. – Говоря, он повернулся к ней спиной и пошел назад к лошадям.

Проводив его взглядом, чтобы удостовериться, что он не обернулся, Жизель начала расшнуровывать дублет, а потом выругала себя за глупость. Она не сможет надеть на себя грязную одежду после купания.

– Сэр Найджел, – позвала она. – Мне нужна моя седельная сумка.

Он перекинул ей сумку легким и точным движением, что заставило ее удивиться. Этот человек доказывал, что обладает многими способностями. Она задумалась и стала распаковывать еще один набор одежды для пажа и чистое полотенце. Сбросив свою амуницию и зажав в руке маленький кусочек мыла, который ей удалось сохранить во время многочисленных переездов, Жизель ступила в воду. Сначала перехватило дыхание от холода, но потом она заставила себя шагнуть в глубину. Неизвестно было, когда выпадет еще такой случай вымыться.

Найджел услышал, как она ахнула, и хотел было обернуться, а потом улыбнулся, сообразив, что это не был крик о помощи. Такие звуки издает человек, когда холодная вода плеснет ему на разгоряченное тело. Очень хотелось взять и посмотреть, что там, воспользовавшись ее неожиданным аханьем как предлогом, но все-таки он поборол себя. Он ведь пообещал ей не подглядывать. И инстинкт подсказал ему, что будет больше выгоды от того, что он сдержит обещание, а не будет исподтишка разглядывать ее, как какой- нибудь трепещущий от похоти молокосос.

Доверие само по себе было очень важно для Жизели. Он не сомневался в этом, потому что знал, что ей не один раз пришлось столкнуться с предательством. Ее доверие будет очень трудно завоевать, но он решил не отступаться. Бездумно брякнуть ей, что он собирается стать ее любовником, вероятно, было не самым лучшим началом, но по крайней мере честным поступком. Времени начать соблазнять ее пока не было совсем, но он открыто предупредил о своих намерениях. Найджел также понимал, что если он задумал освободить в ней желание из плена страхов, в котором оно пребывало, ему потребуется убедить ее, что не все мужчины грубые свиньи, которые считают своим правом, дарованным свыше, жестоко обращаться с женщинами.

Он вздохнул и потер шею. Кое-кто может сказать, что соблазнять женщину, не будучи уверенным, что женишься на ней, тоже жестоко. Он попытался подойти к этому с другой стороны. Жизель была вдовой – значит, ему уже не придется лишать ее невинности. А если она действительно убила мужа, тогда ей хватит и сил, и воли отвергнуть или заиметь любовника. Однако сколько бы он ни размышлял на эту тему, ему было трудно избавиться от неприятного ощущения, что влечение к ней может сбить его с правильного пути. И в один прекрасный день получится так, что он добавит ей боли, вместо того чтобы избавить от нее. В этом влечении было много от вызова, который она бросала ему как женщина. Женщина холодная, запуганная предательством и жестокостью мужа, которую ему хотелось отогреть и превратить в страстную любовницу. Он замотал головой и отбросил прочь эти мысли. Найджел не сомневался, что тщеславие здесь ни при чем. Хорошо, хоть в чем-то можно было быть уверенным, потому что Жизель казалась ему загадкой, а собственное влечение к ней ставило его в тупик.

– Теперь можете повернуться, – окликнула его Жизель, отрывая от непрошеных мыслей.

Когда он посмотрел в ее сторону, она остановилась и перестала сушить волосы полотенцем. Найджел спрятал улыбку. Ее стрижка превратилась в дикую кудрявую копну волос. Отдельные пряди выбивались из общей массы и с самым очаровательным видом спадали на лоб. Глядя на нее сейчас, никто бы не подумал, что она – юноша, невзирая на костюм пажа. Он полез в сумку и достал оттуда шапочку.

– Сдается мне, что вот это хорошо бы надеть, – посоветовал он.

Сдвинув брови, она посмотрела на невзрачную коричневую шапочку из домашней шерсти:

– Холода закончились.

– Согласен, но она поможет лучше маскироваться. Поверьте мне, барышня. Прическа выдает в вас женщину.

– О! – Она потрогала влажные рассыпавшиеся волосы, провела рукой по густым вьющимся прядям и, поморщившись, схватила шапочку. – Совсем забыла, что после стрижки они растут еще быстрее. Один раз в детстве, когда я лежала с жуткой лихорадкой, меня обрили, и потом они лезли, вот как сейчас. С ними ничего не возможно поделать, пока не отрастут и не потяжелеют. Тогда эти дурацкие кудряшки будут лежать волнами. Может, их снова остричь?

– Нет. Скоро нам будет все равно, если вдруг кто-нибудь увидит и поймет, что вы – женщина. Шапочка, конечно, не бог весть что, но она еще послужит. А сейчас мне нужно минуту-другую побыть одному. – Он полез в свою седельную сумку и достал чистые вещи.

– О, хотите помыться?

– Нам, шотландцам, тоже время от времени приходится мыться.