искусств, но он тщедушный старик.

Слезы текли по его щекам. Мириел выпалила:

– Я в самом деле любила тебя! – И тут же, пожалев, добавила: – Раньше.

Рэнд пристально взглянул на нее, не зная, верить ей или нет.

– В самом деле?

Боже правый, как это у нее вырвалось? Сун Ли учил ее совсем другому. Учил быть сильной, спокойной, неустрашимой, сосредоточенной. Как и положено совершенному воину.

В данный момент она растеряла все эти качества. Ее энергия расходуется зря, словно солома, уносимая ветром, ее мысли беспорядочны, а ее ци…

Мириел решительно вытерла слезы и сжала рукоять меча, собирая волю в кулак.

Что бы сделал на ее месте Сун Ли? Она так нуждалась в эту минуту в его мудром совете.

– Умоляю, не мучай меня, миледи. Поцелуй или убей. Но не заставляй ждать.

Мириел чувствовала, что у нее не хватит воли, чтобы убить Рэнда. Может, он и притворщик. И мошенник. И грубиян. Обманщик. И ничтожество. И лгун.

Но она любит его.

И, говоря по справедливости, кто она такая, чтобы его судить?

Разве она не лгала ему, не обманывала, не вводила в заблуждение, не манипулировала им, чтобы к чему-нибудь принудить? Она не имеет права наказывать его за его грехи, поскольку виновата не меньше, чем он.

Мириел вздернула подбородок, сделала глубокий вдох и внимательно посмотрела на Рэнда.

Искренне ли ее любит Рэнд ля Нуи?

Сейчас она это проверит.

Мириел отбросила меч, подошла к Рэнду и взяла его обезображенное лицо в свои ладони, чтобы запечатлеть на нем поцелуй.

Губы Рэнда были раздуты и покрыты порезами, и запах запекшейся крови тяжело ударил ей в нос. Но она безошибочно уловила его нежность, когда Рэнд ответил на ее ласки.

Она осторожно подняла его голову и запустила пальцы в его густые волосы. Легкими поцелуями вдоль губ она как бы приносила извинения за каждый порез, каждую ссадину.

Рэнд взял ее лицо в ладони и большим пальцем стал ласкать ее подбородок, затем раскрыл ее рот шире. Его язык вторгся внутрь, делая ласки более интимными. Казалось, из ее рта он пил нектар ее души. Каждый его поцелуй был наполнен частичкой любви, которую он чувствовал к Мириел.

Ее неуправляемое сердце не смогло противиться его ласкам. Амброзия его души была чистой и восхитительной, и Мириел начала рыдать от этой чистоты, глубоко и жадно впитывая в себя его страсть.

Теперь Мириел знала всю правду. Их языки могли лгать, но их сердца говорили правду. Их не просто влекло друг к другу. Это была любовь, чистая, как раскаленное добела пламя.

Бог поможет ей, если она ошибается.

Рэнд не мог мыслить рационально. Его обуревали противоречивые мысли.

Мириел его ненавидит.

Нет, она его любит.

Как только она прижалась своими нежными губами к его губам, бормоча ласковые слова прямо ему в рот, он забыл обо всем на свете.

Позднее они распутают сложную сеть лжи. Признаются друг другу в своих грехах. Выяснят наконец, любит его Мириел или ненавидит.

А сейчас ему достаточно того, что он держит ее в объятиях.

По крайней мере он думал, что достаточно. Пока эта чувственная барышня не потребовала от него большего:

– Давай займемся любовью.

Рэнд был мужчиной в полном смысле этого слова. Несмотря на израненное тело, разбитое лицо, проткнутую ладонь, раны на плече и на голове, несмотря даже на поцарапанные ягодицы, оказавшись в ее объятиях, он не желал ничего так сильно, как испытать вместе с ней минуты блаженства.

Он кивнул, и они оба стали срывать с себя одежду.

Может, он поступает глупо, но чему быть, того не миновать. Если судьбе угодно, чтобы он умер в ее объятиях, то он умрет счастливым человеком.

Смирившись с мыслью, что он никогда больше не дотронется до ее шелковой кожи, не ощутит вкус ее восхитительных губ, не прильнет к ее нежной груди, он сейчас буквально упивался ее телом. Рэнд распростер Мириел на кровати, и не было ни дюйма, который он пропустил бы, проводя ладонями по ее поцарапанной коже, потной и горячей после сражения, и с которого бы не слизал пот собственным языком.

Он дышал ей в ухо, наслаждаясь тем, что она сгорает от желания. Ласкал губами ее соски, пока они не затвердели. Но когда он хотел опуститься вниз, к влажной сердцевине ее женского естества, Мириел замерла.