Рэнд отложил в сторону готовое изделие.

– И никто не знал, что твоя служанка – мужчина?

– Нет.

Рэнд нахмурился:

– Вы вдвоем находились в одной комнате. Он… тебя одевал? Укрывал одеялом?

Мириел пристально посмотрела на него.

– Хватит обо мне. Не поговорить ли нам о тебе? Почему ты стал наемником?

Нахмурившись, он протянул руку к другой странице, на которой был изображен Змей в райском саду.

– Это достойное занятие. Я никогда не убивал тех, кто этого не заслужил. Не брал деньги от людей, которые хотели убить из мести. И очень хорошо владею мечом.

– Хм-м. – Мириел рассыпала порошок по стихотворным строфам. – Мне так не показалось, когда ты пришел в Ривенлох.

– А-а, – произнес Рэнд, разламывая ветку и протягивая руку за другой. – Это потому, что никто не должен знать, каким оружием человек владеет.

Мириел рассмеялась.

– Ты научился сражаться у своего отца?

Его отец. Рэнд моргнул, вспомнив о давно нанесенной ране. Потом вздохнул, скручивая веленевую бумагу. Сейчас он мог во всем признаться Мириел. Кто знает, останутся ли они живы после того, что сделали со святой Библией. Его бы не удивило, если бы еще до рассвета его поразила молния.

– Я – незаконнорожденный. – Он протянул скрученную страницу, чтобы Мириел пролила на нее воск. – Мой отец – пьяный норманнский лорд, а моя мать – шотландка, его любовница. – Он замолчал, чтобы подуть на воск. – Когда мне было четырнадцать, он обнаружил, что у моей матери есть другой любовник. Он убил ее и пытался убить меня. – Рэнд дотронулся до шрама на шее.

Мириел поставила свечу на стол.

– И ты убежал?

– Я его убил. – Рэнд мрачно улыбнулся. – И вскоре после этого стал наемником.

В комнате наступила долгая тишина. Рэнд размышлял, не потому ли Мириел молчит, что она ошеломлена его рассказом. Наконец она тронула его за руки и произнесла:

– Прости. – Как ни странно, это простое слово принесло ему облегчение.

– А ты? – спросил он. – Почему ты стала преступницей?

– Я не преступница, – ответила Мириел, помешивая порошок. – Точнее, не совсем преступница.

Рэнд удивленно поднял бровь.

– Разве срезать у путников кошельки – не преступление?

– Но я срезала кошельки не ради серебра.

– А ради чего?

– Эти деньги были выиграны у моего отца за игральным столом. Я… – Она осеклась.

– Вот как?

– Я сводила счета в бухгалтерских книгах.

– Сводила счета в бухгалтерских книгах, – эхом повторил он.

– М-м. Именно это Сун Ли называл инь и ян. Ты бы не понял.

Рэнд положил перед собой следующую страницу. Он не раз слышал, как грабители оправдывали свои преступления. Однако Мириел оказалась особенно изобретательной.

– Вряд ли лорд Морброх принял бы такое объяснение.

Мириел нахмурилась:

– Это он тебя нанял?

– Да, и еще полдюжины других… обиженных жертв.

– И сколько ты получил за поимку Призрака? – поинтересовалась она.

Только теперь Рэнд в полной мере понял, какую боль она испытала от его предательства. Он прибыл в Ривенлох не для того, чтобы за ней ухаживать, а чтобы ее схватить. Ради прибыли.

И теперь она хотела знать цену его предательства.

Сейчас, когда Рэнд собирается помочь Призраку бежать из замка, он не получит вознаграждения.

– Шиллинг? – спросила она. – Два?

Боже, он получил пятьдесят, но сейчас это не имело значения. Он вернет эти деньги. И Рэнд тихо произнес:

– Гораздо меньше, чем ты стоишь.