Что хуже всего, ей было скучно. Даже когда она была вынуждена прятаться от врагов, у нее все равно находилось множество неотложных дел. Теперь же она лежала в кровати и была настолько слаба, что не могла занять себя ничем, кроме размышлений. Кэтрин чувствовала, что такая жизнь очень скоро сведет ее с ума. Она сомневалась, что сможет хотя бы сыграть в шахматы, потому что у нее тряслись руки. Кэтрин чертыхнулась и оглянулась вокруг, раздумывая над тем, не позвать ли кого-нибудь составить ей компанию. У нее было несколько книг, которые она взяла в Данлохане. «Вдруг кто-нибудь сможет почитать мне», – подумала Кэтрин, а потом опять чертыхнулась. Она не желала верить, что ей придется обращаться за помощью даже для того, чтобы почитать книгу.

Ее внимание привлек шум за дверью. Когда вошел Лукас, Кэтрин замерла. На нем были темные одежды, и это удивило ее. Но даже в них он выглядел таким красивым, что Кэтрин чуть не приказала ему уйти. Она едва подавила вздох. Ее сердце, переполненное противоречивыми эмоциями, твердило, что ей опасно проводить так много времени с Лукасом, но она слишком сильно нуждалась в обществе, чтобы обращать на это внимание.

– Уже страдаешь от скуки? – спросил он, останавливаясь рядом с кроватью.

– И не выразить словами, насколько сильно.

– Ты что-то очень раскраснелась. – Он дотронулся рукой до лба Кэтрин и неодобрительно нахмурился, обнаружив, что лоб мокрый от пота. – Ты не вставала с постели?

– Нет, не вставала. Я просто пыталась сама сесть. Чувствую себя беспомощной, как младенец.

– Ты будешь чувствовать себя так еще несколько дней. – Он подошел к кувшину с водой и намочил полотенце. – Тебе не следует совершать слишком резких и требующих усилия движений, – сказал Лукас, умывая ей лицо. – Я не думаю, что твои раны могут открыться, но если ты будешь слишком утомляться, то лихорадка легко вернется назад. Она уже дважды чуть не покончила с тобой. Опасно вызывать ее снова.

– Ты говоришь, что я два раза была на краю гибели?

– Да. – Лукас не только говорить, но и думать не хотел о том мучительном времени, в течение которого он боролся за жизнь Кэтрин. – Твое здоровье уже не такое крепкое, как раньше, и тебе пришлось сильно постараться, чтобы справиться с лихорадкой.

Кэтрин понимала, что глупо так сильно тревожиться из-за этого заявления Лукаса, но ничего не могла с собой поделать. Она особо не задумывалась над тем, насколько серьезной была ее болезнь. Ее познания исчерпывались тем, что с ней случилась горячка, вызванная ранением в спину, и этого Кэтрин было достаточно. Теперь она вспомнила о том, что Энни упоминала о чем-то подобном, но тогда смысл ее слов ускользнул от нее. Она осознала, как близко находилась от смерти, и это испугало ее.

– А теперь ты побледнела, – пророкотал Лукас, бросая полотенце на сундук.

– Потому что ты только что сказал мне, что я два раза стояла одной ногой в могиле.

– Но ведь ты же там не оказалась, поэтому незачем об этом волноваться. Просто запомни мои слова и постарайся поберечь себя. Отдыхай и не пытайся делать все сразу и прямо сейчас.

Кэтрин сначала подумала, что страх подхватить еще одну лихорадку теперь, когда у нее нет сил с ней сразиться, точно заставит ее оставаться в постели. Но тем не менее она слишком хорошо знала свой характер. Ей придется время от времени напоминать себе об этом страхе, когда скука от многочасового лежания в кровати станет совершенно невыносимой. Наверное, ей поможет плотный график посещений. Каждый раз, когда она будет чувствовать, что готова лезть на стену от тоски, то ей достаточно будет вспомнить, что скоро к ней придет какой-нибудь человек, что будет играть с ней в шахматы, читать или помогать умываться, и желание вылезти из кровати пройдет.

– Кэт?

Голос Лукаса прервал ее размышления. От неожиданности Кэтрин вздрогнула.

– Что?

– В каких облаках ты витала?

– Ох, я просто думала о том, что могу сделать, чтобы заставить себя спокойно лежать в кровати и не совершить какой-нибудь дурацкий поступок.

– Уже есть какие-нибудь варианты?

– Может быть, мне стоит составить плотный график посещений? Тогда со мной почти всегда были бы люди, которые помогали бы справиться с тоской.

– И ты думаешь, что это поможет?

– О да. Когда я буду лезть на стену от ничегонеделания, то попробую напомнить себе о том, что через несколько минут зайдет Уильям и поиграет со мной в шахматы, а потом появится Энни, которая помоет мне волосы. Вот так. – Она пожала плечами. – Это может помочь.

– Это действительно очень поможет. Когда я оказался прикованным к постели на несколько месяцев, то только этим и спасался. Вокруг меня было так много родни, которая с радостью бросилась выполнять мой план, что иногда я даже хотел почаще оставаться один.

Это был первый раз, когда Лукас упомянул о том времени, когда он поправлялся от многочисленных ран. Кэтрин это немного удивило. Но больше всего ее удивило то, что в его голосе не было и намека на злобу или упрек. Ей отчаянно захотелось попросить Лукаса, чтобы он поподробнее рассказал о том, как ему удалось спастись и так хорошо излечиться. Но она боялась, что разговор на такую тему разрушит тот хрупкий мир, который установился между ними.

Лукас наблюдал за хороводом эмоций на лице Кэтрин, стараясь не улыбнуться. Она была очень сообразительная. Кэтрин уже чувствовала перемену в его отношении к ней, и это ставило ее в тупик. «Может, этого будет достаточно, чтобы она вновь поверила мне?» – спросил себя Лукас и нахмурился. Он знал, что обязан принести ей самые глубокие извинения, и уже хотел сделать это прямо сейчас, но слова застряли у него в горле. Что, если он и дальше будет показывать Кэтрин, как сильно изменилось его мнение насчет нее? Может быть, по его поступкам она сама поймет, что он больше не считает ее предательницей. Это был трусливый путь, но Лукас все-таки решил пройти по нему немного, хотя бы ради того, чтобы уберечь себя от унижения, открыто называя себя полным идиотом.

– Ты любишь играть в шахматы? – спросил Лукас.