– Да. Так легче прятаться в темноте и красться по переходам. Человек может переодеться во все черное, но его вы даст белый цвет лица. Мы с братом частенько пробовали но разному прятаться в темноте и быстро поняли, что нас легки можно различить по рукам и лицу. Поэтому нужно взять перчатки и намазать сажей лицо.

Уильям окинул его коротким пристальным взглядом, а потом кивнул.

– Теперь мне понятно. Не кажется ли тебе, что поход прямо в крепость – это очень рискованная затея?

– А что остается делать? Мы практически скованы по рукам и ногам из-за того, что Ранальд и его люди так упорно охотятся за нами. Кажется, будто они везде и никогда не отдыхают. А еще я думаю, что в крепости можно передвигаться так, что тебя никто не заметит. В стенах есть потайные ходы.

– Да, но я не знаю, где они находятся.

– Я тоже, но Кэтрин рассказала мне о некоторых из них, И этой информации мне пока хватит. Чаще всего один ход ведет к другому, хотя и тут не все бывает так просто. – Лукас пожал плечами. – Мне все равно нужно чем-то заняться. Я не могу вечно прятаться в пещерах и надеяться, что Ранальд их не обнаружит.

– Что ж, хотел бы я пойти с тобой, но мне кажется, что это одна из тех задач, которые лучше выполнять в одиночку. Будь осторожен. Мы не можем позволить себе такую потерю. Кроме всего прочего, Ранальд может использовать тебя для того, чтобы добраться до Кэтрин.

Лукас кивнул, но про себя подумал, что Уильям ошибается. Ранальд и-Агнес могут попытаться шантажировать им Кэтрин, но она сама скорее всего не захочет пожертвовать всем ради его спасения. В конце концов, он еще не распрощался с мыслью о том, что Кэтрин пыталась убить его только потому, что он, как ей казалось, обращал слишком много внимания на Агнес.

Шагая по туннелю в сторону крепостного склада, Лукас осознал, что те обвинения в предательстве, которые он кинул в Кэтрин, больше не казались ему абсолютной истиной. V него было такое ощущение, как будто даже на вкус эти злые слова отдавали неправдой. Проводя дни и ночи с Кэтрин и w людьми, он в какой-то момент начал понимать, что эта женщина не способна на хладнокровное убийство. Лукас не знал, когда и почему это случилось, но в глубине души он больше не считал ее виновной в том, что произошло год назад. Лукас не мог полностью оправдать Кэтрин, но осознание того, что она не хотела его смерти, дарило ему необыкновенную радость. Такое чувство несколько тревожило его и заставляло еще более настойчиво стремиться узнать всю правду.

Лукас проник в крепость и прошел по нескольким потайным туннелям, но не обнаружил ничего нового, а только лишь укрепился во мнении о том, что подчиненные Агнес были довольно распущенные люди. Ему становилось все неприятнее слушать стоны совокупляющихся пар, когда сам он уже долгое время заглушал в себе голос плоти, и потому он решил вернуться обратно в убежище Кэтрин. Лукас уже повернулся назад, намереваясь выйти из Данлоханской крепости, когда его рука слегка скользнула по стене темного перехода. Неровный выступ в стене привлек его внимание. Осторожно приоткрыв спрятанную лампу, которая была у него с собой, Лукас обнаружил, что смотрит на некое подобие двери. Проходы внутри стен крепости были сделаны из камня и дерева, и потому дверь из тех же материалов настолько сильно сливалась с ними, что ее трудно было заметить с первого взгляда.

Притушив свет лампы, Лукас медленно открыл ее. Увидев, что та вела в другой проход, он тихо скользнул внутрь и, прежде чем закрыть ее, поместил несколько маленьких кусочков дерева, что были у него с собой, между самой дверью и косяком так, чтобы она не захлопнулась полностью. Ему совершенно не хотелось бы узнать о том, что эти двери открываются только с одной стороны, как раз в тот момент когда придется как можно скорее убегать отсюда.

Лукас бесшумно пошел вниз по туннелю и, сделав всего несколько шагов, услышал приглушенные голоса. Он направился в их сторону, пытаясь определить, в какой части крепости сейчас находится.

– Почему ты так и не нашел их, Ранальд?

Услышав голос Агнес, Лукас вздрогнул и остановился. Его удивило, как близко он раздавался, и он быстро затушил свою лампу. Он совсем не хотел, чтобы его выдал случайный проблеск света. Где-то недалеко должна была находиться дырка в стене, через которую можно слушать, иначе голос Агнес звучал бы более приглушенно. Лукас принялся ощупывать пальцами стенку в поисках отверстия, мысленно поражаясь, сколько в этом некогда ангельском голоске было злобы.

Когда Лукас обнаружил отверстие в стене, оказалось, что оно находится довольно низко, и потому с его помощью можно не только слушать, но и наблюдать за тем, что происходит в комнате. Лукас быстро прильнул к нему глазом. Он видел не все помещение, но узнал гобелен, что висел над камином, и решил, что это личные покои Агнес. Справа от камина Лукас обнаружил сидевшую в кресле женщину с мрачным лицом. Ее он тоже узнал. Это была Фреда, домоправительница замка. Лица Агнес он не видел, а только подол ее платья. Оно было голубым – цвет, который Агнес часто выбирала для своих нарядов, потому как, предположил Лукас, думала, что он хорошо сочетается с цветом се глаз. По краям отверстия, через которое он смотрел, шла ткань, и Лукас решил, что оно было проделано в гобелене. Не зная, насколько безопасным будет и дальше стоять, прильнув к нему глазом, Лукас отошел в сторону и прислонился к стене, надеясь на то, что ему удастся услышать что-нибудь важное.

– Прошла всего неделя, Агнес, – резко ответил ей Ранальд. – Ты не хуже меня знаешь, что эти мерзавцы очень хорошо умеют прятаться. Мы гоняемся за ними уже год.

– Кто-то должен знать, где они находятся. Ты должен выбить правду из этих нахальных крестьян.

– Я попытался. Все, чего я достиг, – это еще больше разозлил людей. Если мы прижмем их слишком сильно, то нам придется иметь дело не только с маленьким отрядом разбойников. Что, если в итоге эти люди из совета наберутся храбрости и выступят против нас? Нет, нам это совсем не нужно.

Послышался шелест юбок, и Лукас понял, что Агнес куда-то идет. Он решился еще раз посмотреть через отверстие и стене и увидел, что женщина уселась рядом с Фредой. Сейчас Агнес не выглядела милой и глупой девушкой. На ее лице застыло выражение холодной, тяжелой ненависти. Лукас вернулся на свое место у стены, понимая, что Кэтрин не ошибалась насчет истинной сущности своей сестры, и еще сильнее засомневался в том, что правильно судит о людях.

– Может быть, пришло время покончить с этими старыми дураками, – сказала Агнес.

– Это будет глупым поступком, – произнесла Фреда недрогнувшим голосом, повелительный тон которого удивил Лукаса. – Эти люди не простые крестьяне или ремесленники. У них есть влиятельные друзья, которые начнут задавать вопросы, может быть, даже потребуют воздаяния.

Агнес чертыхнулась.