выбирайте себе партнеров и давайте плясать!

Но всего в нескольких футах от гостей будто и не было никакого праздника – двое молодых людей смотрели только друг на друга.

– Где ты научилась такому красивому испанскому танцу, Мария? – с удивлением спросил Дэвид.

– Когда я была ребенком, мой отец играл на гитаре в тавернах, – объяснила Мария. – Иногда я там танцевала и собирала монетки.

Она нахмурилась, и Дэвид взял ее руку.

– Но теперь все в прошлом, дорогая. Тебе никогда больше не придется это делать.

Мария бросила на него быстрый, грустный взгляд:

– Тебе не понравилось, как я танцевала, Дэвид?

– Боже, Мария, мне очень понравилось! – прошептал он дрожащим голосом. – Но я бы предпочел, чтобы ты танцевала для меня одного, моя дорогая. Господи, как ты прекрасна!

С этими словами он заключил ее в объятия. Их жаждущие губы встретились, слились, и глубокий вздох одновременно вырвался из груди обоих. Она обвила руками его шею и привстала на цыпочки, чтобы теснее прижаться к нему.

Дэвид замер, потом осторожно отстранил ее от себя.

– Мария, я забылся… – хрипло проговорил он и, шатаясь, направился к поляне.

Мария топнула ногой, чувствуя себя отвергнутой, сбитой с толку.

– Черт побери! Неужели мои губы прожгли дыры на его губах?

Она поправила прическу и пошла к танцующим. Эмили увидела, что молодые люди возвращаются порознь. Дэвид выглядел ошеломленным, а Мария разъяренной. Но стоило девушке появиться на поляне, как ее тут же подхватил Эдгар и закружил в вихре танца. Сначала Мария следовала за опекуном машинально, надув губы, но вскоре стала отвечать на его шутки, улыбаться и кокетничать.

– Хочешь потанцевать, дорогая?

Эмили была так поглощена наблюдением за мужем, что даже не заметила, как подошел Дэвид.

– Ну конечно, хочу! – бойко ответила она, беря его под руку.

Эмили храбро смеялась, когда они закружились в танце. Мексиканцы и техасцы теперь вместе пели под руководством Генри Элдера и танцевали кадриль.

Все, что мне от жизни нужно, С милой женушкой жить дружно.

Эмили быстро устала и попросила Дэвида погулять с ней.

– С тобой все в порядке, дорогая? Я имею в виду твое положение, – с сочувствием спросил Дэвид, прогуливаясь с ней чуть в стороне от царящего веселья.

– О, со мной все в порядке, и младенец брыкается, как здоровый жеребенок, – ответила Эмили, кутаясь в шаль. – Но я не знаю, сколько еще я могу выносить холодность твоего дяди. Он не хотел, чтобы я надевала это платье, – призналась Эмили после короткого молчания. – Скажи, я похожа на потаскушку?

– Конечно, нет, – быстро заверил ее Дэвид. – Твое платье не более открыто, чем у любой другой из присутствующих леди.

– Если бы я знала, что он так ужасно поведет себя, я бы не надела это чертово платье. Но иногда Эдгар слишком уж меня контролирует!

Дэвид вздохнул и признался:

– Ну, в каком-то смысле я его понимаю. Несколько минут назад я говорил Марии, что предпочитаю, чтобы она танцевала для меня одного.

Эмили взглянула на Дэвида с интересом:

– Мария прекрасно танцует, правда? Как ты думаешь, вы с ней могли бы… ну, когда-нибудь…

– Возможно, – ответил Дэвид, сосредоточенно рассматривая свои сапоги.

Эмили махнула рукой в сторону поляны.

– А как ты относишься к тому, что твой дядя весь вечер с ней флиртует?

Дэвид пожал плечами:

– Дядя ничего плохого не имеет в виду. Мария для него как дочь. Он влюблен в тебя, Эмили.

Она почувствовала, как сердце ее радостно затрепетало в груди.

– Ох, Дэвид, хотела бы я в это поверить! Хотела бы… ох, Дэвид, я так его люблю!

Эмили неожиданно бросилась ему на грудь, по ее лицу струились слезы.

– Ну-ну, – неловко утешал плачущую женщину Дэвид.

– Я не знаю, что делать, Дэвид. Пожалуйста, скажи мне, что делать, – умоляла Эмили, уже не сдерживая рыданий.

– Да, Дэвид! Будь добр, скажи ей, что делать!

Услышав насмешливый голос Марии, они отпрянули друг от друга, словно любовники, которых застали на месте преступления.