Выражение лица у первой жены Эдгара было непримиримым, на губах играла старательно изображенная, застенчивая улыбка. Овал лица уже, чем ее собственное, черты резче, нос длиннее, брови тоньше и более вызывающе изогнуты.

Самое большое сходство Эмили с Оливией придавали цвет волос – ярко-золотистый – и удивительно темные брови и ресницы. Но глаза у Оливии были другими – глубокого, черно-синего цвета. «Почти такие же черные, как воды Бразоса», – подумала Эмили с содроганием и вздохнула. Ее собственное лицо казалось почти детским по сравнению с лицом искушенной, зрелой женщины, улыбающейся с холста и обещающей надежно хранить все свои тайны.

– Узнаю ли я когда-нибудь, что произошло между тобой и Эдгаром? – спросила Эмили, обращаясь к портрету. – Почему ты убежала от него, Оливия?

Ответом ей было недоброжелательное молчание.

– Иди к черту! – обиделась Эмили и взялась за разбросанные по полу обертки. Чихая от пыли, она обложила портрет ватой и натянула сверху муслиновый чехол. – Прощай, Оливия!

Эмили рухнула на диван, ловя ртом воздух и с отвращением глядя на сверток, прислоненный к стене гостиной. Портрет оказался тяжелым, глупо с ее стороны было самой тащить его два пролета вниз по лестнице. Эдгар наверняка снова бы запер ее, если бы узнал, что она так надрывалась.

Эдгар! Она провела на чердаке гораздо больше времени, чем собиралась. Аарон опаздывал, а муж мог скоро вернуться к ленчу.

Эмили, уставшая и обеспокоенная, встала как раз в тот момент, когда слуга ввел в гостиную Аарона Райса.

– Моя дорогая миссис Эшленд, как вы прекрасно выглядите сегодня! – приветствовал ее гость.

– Доброе утро, мистер Райс, – ответила она холодно. – Я ценю ваши дружеские комплименты, мистер Райс, но наша встреча должна быть… краткой. Портрет вон там, завернут и приготовлен для вас.

Аарон критическим взором посмотрел на сверток.

– Я позову Дэниеля, чтобы он помог вам погрузить его. Аарон встал и с любопытством посмотрел на Эмили:

– К чему такая поспешность, миссис Эшленд? Я же только что приехал.

– Не хочу быть невежливой, но…

– Но вы не хотите, чтобы Эдгар узнал о моем визите, – закончил он.

– Да, – призналась она.

Аарон медленно подошел к Эмили. Указательным пальцем приподнял ее голову за подбородок.

– Значит, вы влюбились в старину Эдгара, да? – спросил он, и странный огонек блеснул в глубине его изумрудных глаз.

Она почувствовала его дыхание с сильным запахом виски и с отвращением сморщила нос, пораженная тем, что от человека может пахнуть спиртным в такой ранний час.

– Не думаю, что вас касаются мои отношения с мистером Эшлендом, сэр.

Аарон опустил руку, тревога в его глазах сменилась циничной насмешкой.

– С Эдгаром у вас ничего не выйдет, вы это знаете. Вы отсылаете домой портрет Оливии. Но можете ли вы отослать домой память о ней?

Эмили постаралась справиться с нарастающим гневом.

– Сэр, вы злоупотребляете моим гостеприимством. Аарон несколько протрезвел.

– Простите, леди, вы слишком привлекательная молодая женщина, чтобы вас обижать – в любом смысле. Примите мои искренние извинения.

Эмили в отчаянии развела руками.

– Хорошо. Но пожалуйста, возьмите портрет и уходите! Гость не обратил внимания на ее просьбу и придвинулся поближе.

– Слишком привлекательная, – повторил он, и глаза его снова вспыхнули странным блеском. – Господи, как вы на нее похожи! Вы, конечно, поняли, что Эдгар вас всего лишь использует. Вам нужен мужчина, который сможет оценить ваше очарование. Такой мужчина, как я! Позвольте увезти вас отсюда, Эмили!

Потрясенная, Эмили смотрела на Аарона Райса. Его лицо пылало решимостью, он, кажется, всерьез сделал свое возмутительное предложение. Возмутительное? Всего несколько недель назад она с огромной радостью ухватилась бы за возможность уехать отсюда!

Эмили сжала кулаки и сурово ответила:

– Сэр, вы ведете себя непростительно! Будьте добры забрать портрет и удалиться!

– Нельзя винить за попытку, – хихикнул он. – Господи, какая вы красавица! Дорогая, вы меня просто с ума свели, совершенно!

Несмотря на наглость этого человека, Эмили чуть не улыбнулась. По крайней мере Аарон прямо говорил, чего хочет, он не хитрил и не впадал в ярость, как часто делал Эдгар.

Аарон вздохнул:

– Ну, полагаю, больше у меня нет причин задерживать вас, миссис Эшленд. – Но, протянув руку к портрету, он помедлил, снова щелкнул пальцами, потом обернулся, широко улыбаясь. – Клянусь Юпитером, я забыл поблагодарить вас дорогая.

В два шага Аарон оказался рядом с ней и рывком прижал ее к своему полному телу, Эмили была так