Не обращая внимания на реакцию мужа, она вскочила и крикнула:

– Это правда! Как ты посмел так поступить со мной! Ты хотел, чтобы я заменила тебе Оливию!

– Что?

– Да! Я видела портрет твоей первой жены и знаю, что очень похожа на нее!

Он пошатнулся и отступил назад, словно получил пощечину. Лицо его превратилось в каменную маску.

– Как ты нашла портрет Оливии?

– Я… я… – заикаясь, ответила Эмили. – Здесь был мистер Райс, и…

– Аарон! Какого черта ему здесь нужно?

– У него для тебя письмо, он еще вернется. Ему нужен портрет Оливии!

– Неужели? – с сарказмом усмехнулся Эдгар. – И вы были так добры, что принесли ему этот портрет, мадам? Вот почему у вас все лицо в пыли, вы рылись на чердаке?

Эмили невольно поднесла руку к лицу. Потом топнула ногой.

– Не об этом разговор! Конечно, мне стало любопытно после его визита! А твой… твой драгоценный портрет остался на чердаке! – Она сжала кулаки. – Но как ты мог сыграть со мной эту жестокую шутку? Женился на мне, зная, что я похожа на Оливию!

Эдгар бесстрастно взирал на ее гнев.

– Ваше сходство – это всего лишь совпадение, Эмили.

– Я тебе не верю, чудовище! Почему ты на мне женился так… так быстро, если не потому, что я на нее похожа?

На виске Эдгара запульсировала вена, лицо его потемнело.

– Ты заблуждаешься, Эмили. Я женился на тебе, чтобы уложить к себе в постель.

Это грубое замечание показалось невыносимо обидным. Слезы обожгли ей глаза, а ярость уступила место острой боли.

Наблюдающий за ней Эдгар прерывисто вздохнул, его взгляд смягчился.

– Ты совсем не похожа на Оливию. Никто не может быть такой, как она.

И эти слова резанули по сердцу. Он сказал, что женился на ней лишь ради удовлетворения собственной похоти, а теперь ее унижает рассказом о том, что никто не может заменить ему потерянную любовь. Будь он проклят!

– Это даже хорошо, что ты видела портрет. Рано или поздно ты узнала бы о сходстве с Оливией. И давай забудем об этом.

Но Эмили, погруженная в собственные горестные мысли, не желала забывать.

– Я не нужна тебе, Эдгар, – с горечью обвинила она его. – Ты все еще любишь Оливию, не так ли? И находишь меня несоответствующей!

Несколько мгновений Эдгар с любопытством разглядывал ее, и улыбка медленно тронула его губы.

– Ну, Эмили, мне кажется, что ты ревнуешь!

– Это смешно! – негодующе воскликнула она.

Эдгар медленно приблизился к ней, в его глазах снова горело желание.

– О, дорогая, как я ждал этого мгновения! Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью. Правда?

Эмили, заливаясь краской, повернулась к нему спиной. Портрет был забыт, так как снова возникла угроза. По спине поползли предательские мурашки. Эдгар обнял ее за талию и прижал спиной к своей груди. Эмили застыла в его объятиях и подавила стон, когда усы защекотали ей ухо.

– Прелестная, сладкая женушка, – шепнул он, и его ладони легли ей на грудь.

– Ты скучала по моим объятиям, не правда ли? Как и я скучал по твоему шелковистому телу подо мной. Я был к тебе недостаточно внимателен. Твоя демонстрация ревности требует страстного ответа.

Эмили задрожала, когда его губы скользнули в ложбинку на ее шее. Но упрямая гордость одержала верх.

– Я… я не ревную, – слабым голосом возразила она.

Эдгар повернул Эмили лицом к себе, обжигая взглядом ее дрожащие губы.

– Неужели, дорогая?

И поцеловал. Беспомощный крик поражения замер у Эмили в горле.

Она сдалась, и ее руки обвились вокруг его шеи. О, как приятно было его обнимать! Да, она хочет его, прямо сейчас, чтобы его твердое, нагое тело лежало на ней, погружалось в ее плоть! Она прогонит все его воспоминания об Оливии! Она покажет ему, что такое настоящая, живая женщина!

Поцелуй закончился. Эдгар отстранился и нежно улыбнулся.

– Какая бурная реакция, любимая, – мягко поддразнил он и пошел к двери. – Да, полагаю, ты заслужила достойную награду. – А на пороге многозначительно добавил: – Сегодня ночью.

И оставил Эмили в одиночестве оплакивать свое полное поражение.