ПБЛ6 — было платье
Но чем более время близилось к вечеру, тем задумчивее становился философ.
М — тем более ['более' нет ПБЛ6] становился философ задумчивее и пасмурнее [Молча курил он свою люльку. [Перед ужином] ПБЛ6]
За час до ужина вся почти дворня собиралась играть в кашу, или ~ на другом верхом.
ПБЛ6 — все почти собирались
За час до ужина вся почти дворня собиралась играть в кашу, или в крагли, род кеглей, где ~ верхом.
ПБЛ6 — в [свайку] кегли или в крагли
За час до ужина вся почти дворня ~ палки, и выигравший ~ для зрителей: часто погонщик, широкий ~ из морщин.
ПБЛ6 — какой-нибудь выигравший проезжался на другом верхом и часто
За час до ужина вся почти дворня ~ выигравший имел право проезжаться на другом верхом.
П — имеет
Эта игра становилась ~ пастуха, тщедушного, низенького, всего состоявшего из морщин.
ПБЛ6 — тщедушного [как хлебная сосулька]
В другой раз погонщик подставлял свою спину, и Дорош, вскочивши на нее, всегда говорил: 'экой здоровый бык!'
ПБЛ6 — говаривал
Хома напрасно старался ~ голове. За вечерей сколько ни старался ~ по небу.
ПБЛ6 — Хому на этот раз, казалось, не занимала и эта игра или мысли о том, что он должен итти опять на всю ночь в церковь, уже слишком смущали. За ужином
За вечерей сколько ни старался он развеселить себя, но страх загорался в нем вместе с тьмою, распростиравшеюся по небу.
ПБЛ6 — наступавшею на землю
'А ну, пора нам, пан бурсак!'
ПБЛ6 — философ
Как только он остался один, робость начала внедряться снова в его грудь.
ПБЛ6 — нет
Он опять увидел темные образа, блестящие рамы и знакомый черный гроб, стоявший в угрожающей тишине и неподвижности среди церкви. М;
П — стоящий
Он опять увидел темные образа, блестящие рамы и знакомый черный гроб, стоявший в угрожающей тишине и неподвижности среди церкви.
ПБЛ6 — [грозно] как угрожающий стоявший в тишине
Да! оно только с первого разу немного страшно, а там оно уже не страшно; оно уже совсем не страшно.'
П — там оно уже и
Он поспешно стал на крылос, очертил ~ начал читать громко, решаясь ~ ни на что.
ПБЛ6 — читать [довольно]
Он поспешно стал на крылос, очертил ~ читать громко, решаясь не подымать ~ ни на что. ПБЛ6, М;
П — решась
Он поспешно стал на крылос, очертил ~ не подымать с книги своих глаз и не обращать внимания ни на что.
ПБЛ6 — нет
Уже около часу читал он и начинал несколько уставать и покашливать.
ПБЛ6 — немного <1 нрзб.>
Он вынул из кармана рожок и, прежде нежели поднес табак к носу, робко повел глазами на гроб.
ПБЛ6 — рожок с табаком
Он вынул из кармана рожок и, прежде нежели поднес табак к носу, робко повел глазами на гроб.
М — его
Он вынул из кармана рожок и, прежде нежели поднес табак к носу, робко повел глазами на гроб.
ПБЛ6 — осторожно [поглядел] [возвел] поднял глаза
Сердце его захолонуло. М;
П — На сердце у него захолонуло
ПБЛ6 — нет
Труп уже стоял перед ним на самой черте и вперил на него мертвые, позеленевшие глаза.
ПБЛ6 — Но труп
Труп уже стоял перед ним на самой черте и вперил на него мертвые, позеленевшие глаза.
ПБЛ6 — нет
Потупив ~ духом.
М — Он, потупив голову, продолжал заклинания и слышал, как труп опять ударил зубами и начал махать рукой, желая схватить его. Возведши робкий взгляд на него, он заметил, что он ловил совершенно не там, где он стоял и что труп не мог его видеть. Неуспех, казалось, приводил мертвую в бешенство. Она хлопнула зубами и, ставши на середину, опять топнула своею ногой. Этот звук раздался совершенно беззвучно; уста ее искривились и, казалось, произносили какие-то невнятные слова. И философ услышал, что стены церкви как будто заныли. Странный ропот и пронзительный визг раздался над глухими сводами; в стенах окон слышалось какое-то отвратительное царапанье и вдруг сквозь окна и двери посыпалось с шумом множество гномов, в таких чудовищных образах, в каких еще не представлялось ему ничто, даже во сне. Он увидел вдруг такое множество отвратительных крыл, ног и членов, каких не в силах бы был разобрать обхваченный ужасом наблюдатель! Выше всех возвышалось странное существо в виде правильной пирамиды, покрытое слизью. Вместо ног у него было внизу с одной стороны половина челюсти, с другой другая; вверху, на самой верхушке этой пирамиды, высовывался беспрестанно длинный язык и беспрерывно ломался на все стороны. На противоположном крылосе уселось белое, широкое, с какими-то отвисшими до полу белыми мешками, вместо ног; вместо рук, ушей, глаз висели такие же белые мешки. Немного далее возвышалось какое-то черное, всё покрытое чешуею, со множеством тонких рук, сложенных на груди, и вместо головы вверху у него была синяя человеческая рука. Огромный, величиною почти с слона, таракан остановился у дверей и просунул свои усы. С вершины самого купола со стуком грянулось на средину церкви какое-то черное, всё состоявшее из одних ног; эти ноги бились по полу и выгибались, как будто бы чудовище желало подняться. Одно какое-то красновато-синее, без рук, без ног протягивало на далекое пространство два своих хобота и как будто искало кого-то. Множество других, которых уже не мог различить испуганный глаз, ходили, лежали и ползали в разных направлениях: одно состояло только из головы, другое из отвратительного крыла, [летавшего с каким то нестерпимым шипением. Хома зажмурил глаза и не имел духу уже взглянуть. Он слышал только, что весь этот сонм ищет его и прерывающимся голосом, собрав всё, что только знал, читал свои заклинания. Пот ужаса выступил на его лице. Ему, казалось, что он умрет от одного только страха, когда нога какого-нибудь из этих чудовищ прикоснется до него отвратительною своею наружностью. Уже он видел, как одно из чудовищ протянуло свои длинные хоботы и уже один из них проникнул за черту… Боже… Но крикнул петух: всё вдруг поднялось и полетело сквозь двери и окна.
ПБЛ6 — Он потупил голову и продолжал заклинания, и слышал, как труп опять ударил зубами и начал махать руками, желая схватить. Робко <1 нрзб.> возведши взгляд, он [увидел] заметил однако же, что он ловил его совершенно не там, где он стоял, и [заметил] заключил, что труп его не видит. Неуспех, казалось, приводил мертвую в бешенство. Она хлопнула зубами и ставши на середину, опять топнула своею ногою. Этот [звук] стук раздался [могильно-глухо] совершенно беззвучно, но уста ее не говорили и стали произносить какие-то [страшные] едва слышимые слова. Потом бурсак услышал, что стены церкви как будто заныли. Странный ропот и пронзительный визг раздался под глухими сводами; в стеклах окон слышалось какое-то отвратительное царапанье, и вдруг сквозь окна и двери посыпалось множество гномов в таких чудовищных образах, в каких еще никогда во сне не представлялось ему. Он
