Что без деяний дом господень пуст,

Что мертвым надобен сорокоуст

И надо поручать его монахам,

А не бездельникам попам, неряхам,

Которые то утреню проспят,

То не помянут, то не покадят,

И не заевшимся монастырям,

А братьям сборщикам по их трудам.

Сорокоуст избавит от мучений

Усопших души, коль без промедлений

Его служить, а не по мессе в день, [200]

Как делают попы, которым лень.

Ведь это же лгуны и тунеядцы!

Не стыдно им на мессах наживаться.

Освободите души из узилищ,

Пока они мучений не вкусили.

Ведь каково им там: пилой, клещами

И раскаленными сковородами

Там истязают и на углях жгут,

Они ж напрасно избавленья ждут.

Так поспешите, братья, их избавить

И щедрыми дарами в рай направить».

Когда же красноречье истощалось

И прихожан мошна опустошалась,

Сказав «аминь», он шел в другой приход,

Там обирать доверчивый народ.

И, рясу подоткнув, взяв сумку, посох,

Не разбирая, сыты или босы

Хозяева, стучался в каждый дом,

Выпрашивал обед, сыр, эль и ром.

Другой монах нес посох и таблички [201]

Слоновой кости; он имел привычку

Записывать дары и всех людей,

Что заслужили щедростью своей

Его молитвы. Восклицал он громко:

«О братия! Пуста еще котомка!

Пшеницы бушель, рис, зеленый лук,

Пирог, иль окорок, иль сыра круг -

Все примем мы, и по цене, по весу, -

За пенни – свечку и за шиллинг – мессу

Получите взамен. Драгие леди!

Коль нету под рукой монет иль снеди,

Мы примем шерсти куль или моток,

Иль полотно, иль вязаный платок.

Сестра драгая, вписываю имя,

Не умаляйтесь вы перед другими».

И на спине широкой, богатырской

Нес здоровенный служка монастырский

Пустой мешок и наполнял его

Добычею патрона своего.