Она ничего не ответила. Даже не посмотрела в его сторону. Лицо у нее было желтовато-бледное, со слишком яркими пятнами румянца. Нос заострился. А если она помрет, подумал Аспирин, что мне, радоваться?

Взгляд его упал на Мишутку, сидевшего тут же, у Алены под рукой. Плюшевый медведь казался совершенно равнодушным.

Аспирин вернулся к себе. Улегся, глядя в потолок. Алена за стенкой кашляла – глухо, в подушку. А может, в Мишутку.

Тикали часы. Во дворе залаяла собака, включилась и выключилась чья-то сигнализация. Аспирин вспомнил о своей изуродованной машине – сегодня он отвел ее в гараж, но сил на общение с механиками уже не хватило…

Алена кашляла.

Чертыхаясь, он встал, прошел на кухню и выпотрошил аптечку. Несмотря на ворох вредных привычек, Аспирин был на редкость здоровым человеком – в аптечке, кроме упомянутых Аленой кондомов, лежала упаковка «Антиполицая», пачка пластырей и непочатая коробочка снотворного.

Снотворное Аспирин на всякий случай спрятал. Сам не зная почему. Интуитивно.

Начинался третий час ночи. Аспирин понятия не имел, где находится ночная аптека. Вспомнил: сегодня дежурит консьержка тетя Света, она живет в соседнем парадном, у нее наверняка есть лекарства.

Дом спал. Шум лифта показался очень громким, Аспирин даже вздрогнул. А если он застрянет сейчас – что, так и сидеть в западне до утра?!

Он спустился по лестнице.

Тети Светы не оказалось на месте. На закрытом окошке будки красовалась записочка: «Сейчас буду». Аспирин огляделся. Хороший заголовок: «Доктор Аспирин в поисках жаропонижающего». Хотя нет, длинное слово не укладывается в ритм. Надо бы так: «Доктор Аспирин в поисках слабительного»…

Хлопнула входная дверь. Вернее, еле стукнула, но в тишине ночного дома каждый звук казался событием. Аспирин обернулся; вошла женщина с зонтом под мышкой, соседка. Они здоровались уже лет пять, но он не знал ее имени и даже не помнил толком – с третьего она этажа или с четвертого?

При виде Аспирина женщина на секунду напряглась. Потом успокоилась – узнала.

– Добрый вечер.

– Добрая ночь, – пробормотал Аспирин и увидел себя ее глазами – помятый, избитый, не вполне вменяемый субъект. – Вы не знаете, где ночная аптека?

– На углу у метро, – сказала женщина. – Но там сегодня закрыто… – и после паузы добавила: – А что?

– Мне нужно жаропонижающее. Что-нибудь такое. Сбить температуру.

– Вы больны?

– Не я.

– «Фервекс» вас устроит?

– Да. Конечно. Его можно давать детям?

В глазах женщины что-то изменилось.

– Сколько лет?

– Примерно одиннадцать, – сказал Аспирин и тут же пожалел. – Ну, то есть одиннадцать, я имел в виду.

– Можно, – сказала женщина. – Вы в какой квартире? Я вам занесу.

– В пятьдесят четвертой, – Аспирин ощутил облегчение.

Она позвонила в дверь через пять минут.

– Простите… Аспи… Аспирин?

– Алексей, – сказал он.

– Извините. Вот «Фервекс», его надо всыпать в стакан теплой воды, и еще я нашла у себя «Колдрекс».

В гостиной жутко закашлялась Алена.

– Ничего себе, – сказала соседка. – Врача вызывали?

– Нет, – сказал Аспирин.

Соседка нахмурилась. На лбу у нее обозначились две вертикальные морщинки, которых не могла прикрыть даже густая мелированная челка.

– Отхаркивающее даете?

– Чего?

Соседка заглянула в комнату. Алена никак не отреагировала – она по прежнему полусидела, скорчившись, прикрыв глаза.

– Как можно было довести ребенка до такого состояния! – резко сказала соседка. – Какая у нее температура?

Аспирин не ответил. Соседка смерила его возмущенным взглядом и без приглашения прошла в комнату. На ногах у нее были домашние тапочки.