годились. Грей выругался. Из камбуза торопливо вышел Леви, в одной руке у него было что-то вроде тесака для рубки мяса, а в другой длинный нож для разделки рыбы. Грей чуть было не расхохотался — похоже, им придется валить мачту тесаком кока.

Не говоря ни слова, Леви подал ему нож и атаковал грот-мачту.

Что ж, придется попытаться.

Грей подбежал к вантам и, на все лады костеря шторм, молнию и ни в чем не повинный корабль длинным острым ножом начал пилить толстые канаты, крепившие мачту к корпусу корабля. Если каким-то чудом Леви удастся перерубить грот-мачту, она не сможет упасть, пока цела оснастка. Матросы «Кестрела» достали свои ножи и начали помогать Грею. Несмотря на ветер и мелкие холодные брызги, Грей быстро вспотел от непомерного напряжения. Пот струился по его лбу, заливал глаза, и ему приходилось отрываться от работы и утираться рукавом рубахи. Наконец, приноровившись, он перестал пилить ванты и, вкладывая в удар всю свою силу, начал рубить их.

— Сколько осталось в живых? — проревел он, кромсая очередной канат. Еще один сильный удар. — Много погибших?

— Нас всего одиннадцать. Пятеро были на полубаке. Не знаю, что с ними. На палубе двое мертвых. И есть раненые.

— Какой груз в трюме? — Натянутый, как струна, канат спружинил под его ударом, и острая боль пронзила локоть.

— Ром! — Хватаясь за снасти, к ним подбежал Дейви, прижимая к груди небольшой бочонок с порохом. Грей застыл с занесенной для очередного удара рукой и вопросительно уставился на парня. На лице мальчишки отпечатался ужас. — Там ром, Сэр. Трюм набит под завязку, и…

Дейви споткнулся о бухту каната и уронил бочонок. Грей увидел, как тот покатился по палубе, оставляя за собой тонкую полоску пороха. Ну просто замечательно!

Грей остервенело рубанул по толстому пеньковому крепежу, страх придал ему сил.

— Внизу есть огонь?

— Я не увидел. Но там раненые. Один из них… — Дейви сглотнул, явно стараясь прогнать рвотный позыв, — сильно обгорел.

— Шлюпки? — Грей посмотрел на матросов.

— Только одна.

Когда огонь перекинулся на грот-марсель и тот загорелся, словно сухой лист, их обдало горячей волной. Грей осмотрел углубление, вырубленное в грот-мачте. Несмотря на всю свою силу, Леви удалось углубиться в дерево лишь на пару дюймов. Потребуется слишком много времени, чтобы свалить эту многослойную махину. К тому времени языки пламени опустятся слишком низко. Огонь доберется до палубы, зажжет порох, дойдет до трюма, заполненного ромом, и весь корабль взорвется.

«Будь оно все проклято!»

— Капитан?

В это самое мгновение Грей понял несколько вещей. Он понял, что теперь действительно является капитаном этого Богом забытого корабля и должен оставаться на нем до конца. Он понял, что может спасти только часть людей, если повезет и удастся спустить на воду шлюпки, прежде чем загорится ром. И он понял, что если не сумеет спасти всех, то не сможет потом жить с этим.

А это означало, что жить он не будет. Он никогда не вернется на «Афродиту». Не вернется к своему делу, к своей семье. Не вернется к ней.

Он погибнет. Сегодня. Господи Иисусе!

Грей запустил руку в волосы, откинув их со лба, потом взял у Леви тесак.

— Спускайте шлюпку. Всем покинуть корабль. — Несколько пылающих кусков сгоревшего марселя сорвались с реи и, подгоняемые ветром, канули в пучине океана. — И поторопитесь.

Матросы ловко и споро спустили на воду небольшую шлюпку. Грей поднял голову и посмотрел на горящую грот-мачту. Мачта пылала, рассыпая снопы искр, подобно плохой жировой свече. Скрипнув зубами, он саданул по чертовой деревяшке кулаком, но лишь ободрал руку, мачта и не сдвинулась с места.

— Падай же, черт тебя побери! — Он прислонился плечом к мачте и толкнул, хотя и понимал, что это абсолютно бесполезно. Сжав зубы, Грей уперся пятками в выступающее ребро шпангоута и снова толкнул. — Падай!

Ничего.

Незнакомый матросский голос прорвался сквозь шторм:

— Покинуть корабль! Все наверх! Покинуть корабль! В шлюпку!

Несколько матросов с трудом протиснулись сквозь люк полубака и, шатаясь, направились к борту. Если матросы и заметили небритого сумасшедшего, который голыми руками пытался свалить грот-манту, они даже не остановились, чтобы бросить на него второй взгляд.

— Прекратите чертовы вопли!

Грубое, но какое-то вялое ругательство донеслось до Грея. Он обернулся на голос и увидел, как долговязый мужчина в черном с медными пуговицами сюртуке, пошатываясь, вышел на палубу, потирая изможденное лицо. Несколько секунд он тупо, с пьяной сосредоточенностью, смотрел вокруг. Полное непонимание происходящего читалось на его лице.

Наконец он поднял голову и увидел горящую мачту. Удивление, мелькнувшее в его глазах, моментально сменилось неприкрытым страхом.

— Какого черта?… — Он снова грубо выругался. Грей покачал головой. Неужели этот человек проспал все, что произошло с его судном? Он потерял по крайней мере двух матросов, его корабль вот-вот превратится в ад, а он костерит матросов за то, что их тревожные крики прервали его крепко сдобренный ромом сон.

Грей сложил руки рупором:

— О'Ши!

Ирландец поймал его взгляд.

— Забирай этого пьянчугу и вместе с Леви усаживайтесь в шлюпку, отходите сразу же, как только погрузитесь.

— А как же ты, Грей?

— Я доплыву до вас. Все, отправляйтесь!

— Да, капитан.

О'Ши, схватив капитана «Кестрела» за рукав сюртука, потащил его к шлюпбалке, через минуту они исчезли за фальшбортом, а еще через несколько секунд Грей увидел, как туго натянутый линь, который удерживал шлюпку у борта корабля, дернулся и провис.

Шлюпка отчалила.

Грей смотрел на грот-мачту, чувствуя, как ползущий по рангоуту огонь опаляет его волосы. Он погибнет здесь в одиночестве, не оставив после себя ничего, что бы отметило его существование на этой земле — только ряд неоправдавшихся надежд и несдержанных обещаний. То, что останется после него, исчезнет быстрее, чем след дельфина.

Что-то треснуло у него над головой, и сверху посыпались искры. Грей отошел от мачты. Возможно, он все-таки сможет доплыть. Внизу есть раненые — сколько их? Четверо? Пятеро? Теперь уже их невозможно спасти. Но сам он может попытаться. Он может доплыть обратно к ней. Ради нее он сможет проплыть мили.

Но как дальше жить с этим, как жить, зная, что ты сбежал с горящего судна, оставив там пятерых человек умирать мучительной смертью?

Перед его мысленным взором возник ее прекрасный образ.

Грей решил, что, возможно, он смог бы.

Он сел на палубу и, чертыхаясь, стал снимать сапоги.

Пламя уже облизывало части неподвижного такелажа. Прямо над его головой шипела горящая смола. Она капала на палубу, словно огненный дождь. Вот оно, преддверие ада, не было только запаха серы. Грея обдало жаром пламени.

А затем от знакомого голоса кровь в его жилах буквально застыла.

— Что теперь, капитан?