Она совсем запуталась! Неужели то, что она только что вспомнила, было правдой? Скорее всего, да, так как воспоминание было настолько ясным, что не оставалось никаких сомнений в его правдивости.

Она взглянула на Кэйла. Он стоял посреди комнаты и смотрел на нее так, будто видел впервые.

Она его не осуждала. Она сама с трудом верила в то, что только что узнала о себе.

— Вы хотите сказать, что жили под чужим именем?

Она почувствовала, как у нее на затылке волосы встали дыбом. Ужас сковал ее тело, когда она едва заметно кивнула.

— Лярю, — прошептала она.

— Что?

— Меня зовут Мадж Лярю, — просипела она, с трудом ворочая языком — от волнения у нее пересохло во рту.

— Вы точно знаете?

— Еще бы мне не знать! Я взяла эту фамилию с надгробной плиты!

Проснувшись после беспокойной ночи, которая к тому же одарила его причудливыми снами, Кэйл не торопясь надел джинсы и футболку. Он все еще не мог примириться с более чем странным признанием Мадж и до сих пор сомневался, что то, в чем она откровенно призналась, было правдой, а не игрой ее воспаленного воображения. Хотя, как говорится, в жизни бывает такое невероятное стечение обстоятельств, что перед этим бледнеет любой остросюжетный роман.

Когда Кэйл вышел из своей спальни и направился на кухню получить необходимую дозу кофеина, то услышал приятный женский смех, который сразу его насторожил. Ему было непонятно, как можно веселиться после признания, будто она жила под чужим именем, взятым с первого попавшегося надгробного памятника. Он думал, что утром Мадж будет по меньшей мере молчаливой и угрюмой. Хотя бы задумчивой и встревоженной. Но чтобы веселой? Да ни за что!

Соблазнительные запахи поджаренного бекона и только что сваренного кофе встретили его еще по дороге на кухню, и он не удержался от довольной улыбки. Оказывается, у Мадж столько талантов!

Слава богу, проблем с готовкой не будет!

Войдя на кухню, он остановился как вкопанный: у плиты стоял младший брат и ловко управлялся с большой сковородой, на которой жарились картофель, лук и сладкий перец. Мадж стояла, прислонившись к столешнице, и мило улыбалась Дрю.

Кэйл стиснул зубы и невольно сжал кулаки, но не от ревности, сказал он себе. Просто брат должен знать свое место и не улыбаться Мадж своей дурацкой улыбкой.

— Что ты тут делаешь? — заворчал Кэйл, недовольно глядя на брата.

— Готовлю завтрак. Разве не понятно? — проговорил Дрю, довольно улыбаясь.

Любому понятно, что Дрю вовсю флиртовал с Мадж!

Кэйл посмотрел на часы, висевшие над раковиной. Половина восьмого утра, да еще в субботу!

— Я хотел сказать, что ты здесь делаешь в такую рань?

Дрю поставил сковородку обратно на плиту, закрыл крышкой и убавил газ.

— Я принес кое-что из продуктов, — спокойно сказал он и в доказательство достал из холодильника коробку яиц. — Ты же не хочешь, чтобы твоя гостья умерла от голода?

— Я собирался зайти в магазин вечером после работы.

Дрю пожал плечами.

— Ну и зайди. Я захватил не так уж много — только чтобы приготовить завтрак.

Кэйл оглядел свою маленькую кухню — стол был завален пакетами с продуктами. Хватит накормить целую роту и еще останется! Понятно! Скоро появится Бен собственной персоной, догадался Кэйл.

Мадж подошла к буфету и взяла еще одну кружку. Налив в нее горячего кофе, она поставила ее перед Кэйлом.

В ответ он буркнул что-то нечленораздельное, зато Дрю был в приподнятом настроении — как-никак, готовит завтрак для красивой женщины!

Кэйл смотрел то на брата, то на Мадж, и вдруг до него дошло, что она оделась без посторонней помощи! Странно. Еще вчера она чуть не плакала и была вынуждена позвать медсестру, чтобы та помогла ей одеться, а сегодня не только одета, но и без умолку стрекочет! Нет, он не ревновал. Даже если Дрю приехал очень рано и помог ей одеться, он, Кэйл, не собирается поддаваться приступам ревности.

— Есть какие-нибудь неотложные дела на это утро? — спросил он беззаботным тоном, подавив нарастающее раздражение из-за присутствия Дрю.

Мадж посмотрела на Кэйла своими глазами цвета морской воды, и его пульс сразу участился.

— Простых дел, не требующих большого напряжения ума, сейчас нет. — Резкий тон, которым Мадж это произнесла, позволил ему ясно понять, что она прекрасно поняла, что творится у него в душе, и не одобряет его поведения.

Хорошо, он ревнует. Нельзя сказать, что он имел право ревновать, но после того, как Мадж его страстно целовала вчера ночью на пляже, он не мог сдержать себя.

Кстати, в один прекрасный день к Мадж вернется память, и она уйдет. Навсегда. Мадж Лярю станет одной из многих женщин, кому он пошел навстречу и помог в трудную минуту. Ни больше, ни меньше!

Именно это он и должен зарубить себе на носу и выбросить из головы соблазнительные линии ее тела и призывно полуоткрытые губы, как и ее гладкую, как атлас, кожу.

— Шутить изволите? — раздался сверху скрипучий голос.

Кэйл снял покрывало с клетки и переставил ее на полку пониже. Большая птица стала чистить перышки, время от времени поглядывая на присутствующих.

— Что б тебя, старый хрыч, — проскрипела она.

Хотя это грубое высказывание было ударом для воспитанной компании, старая птица не виновата, что научилась говорить у пьяных матросов.

— Доброе утро, Джильда! Как спалось?

Птица пробурчала что-то в ответ, затем принялась вышагивать по клетке в ожидании любимого винограда. Поскольку Кэйл не ходил в магазин вот уже неделю, придется кормить ее сухой фруктово- зерновой смесью. Если и она закончилась, тогда одному Богу известно, какие словечки приберегла Джильда, чтобы выразить ему свое неудовольствие!

Кэйл решил почистить клетку, и ему пришлось то входить, то выходить из кухни. С каждой минутой он все пристальней вглядывался в Мадж. В какой-то момент их взгляды встретились. Она смутилась и покраснела, не ожидая, что он тоже посмотрит на нее. Она завела с Дрю разговор о книгах, и Кэйл упивался ее мелодичным, певучим голосом.

Кэйл насыпал сухой корм в мисочку Джильды и поставил еду в клетку, не зная, как птица к этому отнесется. Джильда выразила свое одобрение, взмахнув несколько раз крыльями.

Кэйл только сейчас заметил, что Мадж как-то изменилась. Она стала увереннее? И почему так внезапно, хотелось бы ему знать? Что произошло за прошедшие восемь часов?

— О господи! — вдруг воскликнула Мадж. — Я помню, что читала эту книгу!

— Какую? — с улыбкой спросил Кэйл, заметив, как просветлело лицо Мадж.

— «451° по Фаренгейту»! — ответила она, сияя от радости.

— А что вы еще читали? — спросил ее он.

— Уильяма Фолкнера. «1984» Оруэлла. Не могу поверить, что я это вспомнила!

Дрю бросил быстрый взгляд на Кэйла, потом подошел к плите, чтобы переложить бекон на блюдо.

— Лично мне чтение этих книг не доставило бы никакого удовольствия.

— Это потому, что твое представление о литературе формировалось под влиянием книг в мягких обложках.

Мадж покачала головой.