единомышленники и зреет тайный заговор против коррумпированной верхушки?

Кондолиза славилась своим ехидством, и Позину ничего не оставалось, как сделать вид, что он не расслышал. Он продолжал как ни в чем не бывало:

— Я много думал об этом и тоже пришел к выводу, что схема финансовой помощи России западными финансовыми институтами плохо продумана, потому и малопродуктивна.

— А может, наоборот: слишком хорошо продумана вашими и нашими коррупционерами-демократами? Ведь большинство ваших молодых реформаторов оказались жуликами, активно расхищавшими наши кредиты, не так ли?

— Мне трудно судить об этом: нет полной информации.

— Хорошо. Забудем о жуликах и коррупционерах. Я буду против оказания России финансовой помощи и потому, что цены на нефть резко выросли и доходы от ее продажи регулярно пополняют ваш бюджет, в то время как миллионы западных автомобилистов вынуждены покупать дорожающий с каждым днем бензин.

— Кондолиза в благородном порыве защитить весь западный мир даже повысила голос. — Боюсь, что не порадую вас и ответом на второй вопрос, который вы хотели бы мне задать. Если Президент Буш поинтересуется моим мнением по поводу развертывания системы стратегической противоракетной обороны даже в ущерб существующим между нашими странами соглашениям о разоружении, я буду обеими руками голосовать «за». Америка не может рисковать, оставляя хотя бы один шанс безумцам, которые уже имеют или скоро будут иметь ядерное оружие и средства его доставки.

Позин предпочел промолчать — жесткая позиция Буша-младшего по этому вопросу была известна в Москве.

— Я ознакомилась с вашей точкой зрения, Алекс, в доме Руфи и вовсе не хочу задевать ваших патриотических чувств, но объясните: почему весь Запад должен носиться с вашей Россией, сочувствовать ей, помогать? Когда-то СССР был нашим серьезным и уважаемым главным противником. Я помню ваш знаменитый советский тезис о мирном сосуществовании и соревновании двух систем. Так вот, мы в этом мирном соревновании победили окончательно и бесповоротно не только СССР, но и весь мировой коммунизм. Надеюсь, у вас нет в этом никаких сомнений?

— Сомнений нет, но…

— Никаких «но», мой дорогой Алекс, мы победили и теперь имеем полное право диктовать свою волю побежденным. Скажите спасибо, что мы пока этого не делаем. А вам ответить нечем, кроме как воплями о великой России, которая никак не может сладить с крошечной Чечней. Кстати, пора подумать о предоставлении Чечне настоящей независимости!

Причины этого заявления не были для Позина секретом — за спиной Буша стояли богатейшие нефтегазовые концерны Техаса, имеющие стратегические интересы не только в районе Персидского залива, но и в регионе Каспийского моря.

— Вариант чеченской независимости рассматривался у нас неоднократно, но где тогда гарантия, что исламский фундаментализм не распространится на весь Кавказ? Президент Буш вряд ли является его сторонником? — в свою очередь позволил себе легкую иронию Позин.

На этот раз шутку мимо ушей пропустила Кондолиза.

— Россия сама по себе не справится с исламским фундаментализмом и будет вынуждена обратиться за помощью к Америке. Россия может послужить цивилизованному миру своими ресурсами — нефтью, газом, запасами леса. А чем еще? Не своей же пресловутой духовностью? Я всегда обожала слушать эти бесконечные разговоры о какой-то необычайной русской духовности — этой фантазией вы сумели заразить добрую половину американских специалистов по России.

— Разве это плохо?

— Типичный американец не верит в то, что не может пощупать пальцами. Да и где теперь ваша особая духовность? Ваша молодежь с восторгом смотрит по телевизору наши боевики, слушает американскую музыку, стремится одеваться по американской моде. Я слышала, у вас уже появились свои рэперы. Десяток-другой лет — и от вашей хваленой духовности не останется и следа. Будете как миленькие жевать биг-маки и упиваться рэпом.

Вот тут Позин не на шутку разозлился. Он всегда считал себя западником и не без иронии относился к кондовым патриотам, любящим велеречиво порассуждать об особом пути России. Он всегда верил, что рано или поздно Россия войдет полноправным членом в сообщество цивилизованных государств, и ему до сего момента казалось, что большинство его западных знакомых будут рады видеть Россию в кругу избранных. Но сейчас он, может быть, впервые за всю свою жизнь собственными глазами видел умного и влиятельного человека, для которого его Родина была не страной, населенной талантливыми, добрыми, хотя и довольно безалаберными людьми, а некой территорией, неким полезным для Америки регионом на геополитической карте мира, где доминирует одна сверхдержава — США.

Однако демонстрировать свои эмоции было не время и не место, поэтому Позин осторожно сказал:

— Конечно, сегодня мы не та великая держава, какой был СССР хотя бы двадцать лет назад, и не представляем никакой угрозы для Америки. Но вы, и как политик, и просто как мудрый человек, не должны упускать из виду тот факт, что сегодня у нас в стране очень сильны антиамериканские настроения. И легко себе представить, какая реакция будет во всем мире, не говоря уже о России, когда в конце концов выяснится, что в гибели нашего «Курска» виновата американская подводная лодка.

— Это будет очередным позором администрации Клинтона — Гора, — без запинки парировала Кондолиза.

— Для американских избирателей, естественно. А для неискушенного в вашей политической жизни русского работяги и даже мелкого бизнесмена виноваты будут АМЕРИКАНЦЫ. И мне, как человеку, много лет связанному с Америкой, жаль, что, несмотря на крах коммунизма и СССР, Россия и США могут опять войти в период конфронтации.

— Конфронтация никому не нужна, но и вы должны четче определить свое место в современном мире. — Кондолиза демонстративно поглядела на часы. — Может быть, я была излишне резка, Алекс, но я считала своим долгом честно изложить свои позиции по некоторым интересующим ваших шефов вопросам. Я, конечно, могу только догадываться, какие решения будет принимать президент в том или ином конкретном случае, но в целом отношение у республиканской администрации к России станет более сдержанным, и никаких особых отношений с русскими чиновниками у нас не будет.

Чувствуя, что Кондолиза ничего более существенного не скажет, Позин решил под конец схулиганить, так сказать, в порядке компенсации за моральный ущерб:

— Я знаю, что еще со времен «холодной войны» в США существует мощное антирусское лобби. Когда-то это было понятно — его питал страх перед агрессивностью СССР. Но почему вы сегодня совсем не опасаетесь Китая? Я читал, что группа республиканцев обвинила Клинтона в том, что в его предвыборный штаб поступили многие миллионы долларов от одного американца китайского происхождения из Калифорнии, сотрудницей фирмы которого была родная дочь начальника всей разведки Китая.

— Расследование этой истории продолжается, — с показным удовлетворением сообщила Кондолиза.

— А вам никогда не приходило в голову, что в одно прекрасное утро вы проснетесь в совершенно другой стране, которая будет принадлежать китайцам,

— ведь они постепенно скупают у вас недвижимость и средства производства, проникая даже в сферу высоких технологий. Не сомневаюсь, вам известно, что китайцы контролируют практически все крупные банки Азии и при желании могут нанести серьезный ущерб доллару и экономике США в целом. Каково ваше мнение по этому вопросу?

— Хотя я никогда профессионально не занималась Китаем, думаю, вы, Алекс, несколько преувеличиваете опасность. США сегодня сильны как никогда и готовы принять любой вызов двадцать первого века!

Уже прощаясь, Позин спросил:

— А вы хорошо знаете Широши?

— Какого Широши? — с недоумением спросила Кондолиза. -

— Того восточного бизнесмена, с которым вы появились на вечеринке у Руфи. Вы тогда пришли вдвоем, и я подумал…