Морн сунула руку в карман и увеличила интенсивность излучения шизо-имплантата.

С Дэвисом, стоящим рядом с ней, и Лиете Корреджио с пистолетом за ее спиной она ждала эмиссара.

Внезапно Ник сказал мостику:

– Ну хорошо. Слушайте. Нам нужно кое о чем подумать, прежде чем вернется Микка. – Он на время забыл о своей ярости. – Амнион хочет заключить сделку. Я бы не хотел, – подчеркнул он, – упускать такую возможность. Но у нас есть все, что нам необходимо. Включая, – он достал кредитную карточку, – достаточно денег, чтобы починить прыжковый двигатель. Дьявол, у нас достаточно денег, чтобы заменить это дерьмо. Тогда о чем же мы будем торговаться?

Лиете не колебалась.

– О возможности выбраться отсюда.

– Для чего? – спросил он. – Они и так сказали нам, что мы можем убраться отсюда. Почему мы должны просить нечто, что они и так обещали нам?

Вектор открыл глаза.

– Нет, Ник. Лиете права. – Его взгляд был отстраненным и Вектор не улыбался; кожа на его лице словно бы обвисла. – Все не так просто. Ты сам сказал, что если они задержат нас на достаточно долгое время, то у них хватит времени закончить анализ твоей крови. Но проблемы заключаются не только в этом. Если мы покинем их достаточно медленно, то у них будет достаточно времени. И они отправятся вслед за нами. Они поймают нас. – Голос Вектора казался таким же скрипучим, как пораженные артритом суставы. – А мы, – его руки разошлись в стороны и снова сомкнулись, – в половине светового года от Малого Танатоса. Для нас это целый год на максимальной скорости. У них будет время, чтобы догнать нас, пока мы будем пытаться выжить шесть или девять месяцев, в зависимости от расхода еды.

– Давай к делу, – сказал Ник все так же резко и враждебно.

– А дело заключается в том, – Вектор вздохнул, словно отвердел под напряженным взглядом Морн, – что, если ты не отдашь им Дэвиса в качестве компенсации за то, что обманул их, нам крышка. Можно даже не произносить молитв.

– Кто он? – спросил Дэвис Морн, не слишком тихо, словно составляя список врагов и включая туда Вектора.

…обладание новым человеческим отпрыском…

– Не сейчас, – прошипела она. – Пожалуйста.

Ник игнорировал ее и Дэвиса. Вместо этого он набросился на Вектора.

– Что, если мы продадим его за починку прыжкового двигателя?

– Я думал об этом. – Несмотря на свою позу и мятые черты лица, Вектор не дрогнул под взглядом Ника. – Но это не сработает. Это отнимет слишком много времени. Судя по тому, что я слышал, их оборудование состоит из тех же частей, что и наше, но отдельные части несовместимы. Мы можем позволить им ковыряться с нашим двигателем, пока они совместят части. Но это создает новую проблему. Нужно будет позволить им подняться на борт. По кораблю постоянно будут бродить амнионцы. Они могут устроить диверсию – или просто схватить нас – когда им это взбредет в голову.

Инженер, казалось, утверждал, что гибель «Каприза капитана» неотвратима, но Ник отверг эту идею. Все так же небрежно, словно давно предвидел подобную ситуацию – словно расставляя персональную ловушку – он спросил:

– А что, если мы продадим его за части, а ты починишь двигатель?

Вектор продолжал смотреть на Ника; но его рот приоткрылся. Через мгновение он пробормотал:

– Ник, я не настолько хорош.

– Ты уж постарайся, – сказал Ник почти ласково, – потому что это единственный шанс, который у нас есть. Я дам тебе три часа.

Краем глаза Морн заметила, как на лице Вектора выступает пот, и свет отражается в маленьких влажных каплях на его физиономии. Но она не думала сейчас ни о нем, ни о том, что он сказал. Конечно же, он был прав; без работоспособного прыжкового двигателя «Каприз капитана» был все равно что мертв; слишком далек от человеческого космоса, чтобы сбежать, когда жульничество Ника будет обнаружено. Но эта дилемма не имела ничего общего с ней. Ее проблема заключалась совсем в другом.

Намерения Ника были серьезными. Он действительно собирался отдать Дэвиса Амниону.

Только шизо-имплантат позволил ей удержать вой отчаяния. Мгновение она была готова напасть на Ника – и совершить какой-нибудь безумный поступок, который позволил бы ей погибнуть, пока она еще была человеком и в безопасности; и что могло бы убить и Дэвиса, когда он станет защищать ее. Лучше умереть в битве на мостике корабля Ника, чем стать амнионцем…

Но вживленное искусственное спокойствие сдерживало ее. Вместо того, чтобы кричать или плакать, она подалась вперед.

Излучение ее черной коробочки было формой безумия; от нервной стимуляции она начала ткать полотно ресурсов настолько мощное, что вопли и насилие по сравнению с ним казались разумными.

Она могла сделать это. Если она будет осторожна, она сможет сделать это. Если она потерпит неудачу…

Если она провалится, ничто на «Капризе капитана» или Станции Возможного не сможет остановить ее. Она ничему не позволит остановить ее.

Лиете стояла слишком близко; Морн не могла говорить с Дэвисом, не будучи услышанной. Она должна верить, что сможет доверять его разумности, когда Ник вернет его Амниону.