Сначала Валентин, потом Елена. И лучшие настанут времена. Мы, как живые, под руки пойдем, И будет исходить от нас сиянье. И целый мир нам будет — милый дом. И сгинут рубежи и расстоянья. Пока же мне не подан тайный знак, Стихи я стану складывать и вещи. Мне кажется, виденье было вещим — Мы свидимся — не знаю, где и как! Твержу себе — не надо больше петь. Прошу тебя, молчи, моя аорта! Не хочешь? Ну тогда какого черта! И я ведь тоже не хочу терпеть. * * * Когда услышу эхо той молвы — Едва ли удержусь не разрыдаться. Не то беда, что отвернетесь Вы — А то беда, что мне не оправдаться. И все-таки запомните, молю: Хотя разлука сердце мне и гложет, Никто не любит Вас как я люблю. Никто как я любить не может. Да, Вы не подадите мне руки. А пальцы Ваши так смуглы и нежны… Не то беда, что встречи коротки, А то беда, что речи безнадежны. И все-таки я издали скорблю. Изгнание надежду преумножит! Никто не любит Вас как я люблю. Никто как я любить не может. Не достигает Вас моя мольба. Ни сократить разрыва, ни измерить. Не то беда, что в мире есть молва, А то беда, что Вы могли поверить. И все-таки я Вас не уступлю, Пусть солнце жжет, а ветер губы студит. Никто не любит Вас как я люблю. Никто как я… любить — не будет. * * * Обо всех оставивших меня сегодня плачу. Обо всех печальных, но утешенных, Шмыгающих, да, но превозмогших. Нежно-золотистые, мятные, медовые, лимонные Греют вас теперь. Вспоминайте же меня украдкой! Горькую, соленую — Господи, Опять все соль да перец, Терпкую, с какою-то мучительной гримасой… Пресные веселенькие речки Все приходят к сумрачному морю — Водоросли, раковины там, комки живые, Запах иода… Но кто-нибудь один, хоть изредка, Немного подустав От сахарной своей, ванильной, сливочной, помадной, — Возьми да позвони мне, просто так. Утешь меня, скажи, что я была. Прощаясь, повтори мне нараспев Мое неловкое, нелегкое, негибкое, негнущееся имя. * * * Детство мое — история Древнего мира Тает во мне, как свеча, та сретенская квартира. Средневековая юность моя — Песчаные, Сокол… Тускло поблескивает между сентябрьских стекол. И — Возрожденье, рожденье! И тоже уже полустерто. Ласточкино гнездо в районе «Аэропорта».
Вы читаете Сэляви
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату