ждать. Вопрос, переданный через Мюллера оппозицией, заключался в следующем: «Согласен ли папа выступить в роли посредника между оппозицией и английским правительством в целях содействия заключению соглашения между ними о приостановке военных действий во время антинацистского восстания в Германии, а также относительно характера будущего мирного договора?» Мюллер также отметил, что если потребуется и будет сочтено целесообразным, то генерал Бек готов лично приехать в Рим для встречи с папой.

Пий XII, который был человеком крайне осторожным, на этот раз принял решение не колеблясь и практически без раздумий. Два десятилетия спустя с момента описываемых событий отец Ляйбер вспоминал, что папа практически немедленно дал следующий ответ: «Германская оппозиция должна быть услышана в Англии», подчеркнув при этом, что он готов выступить в качестве ее голоса. Пять лет спустя, когда отцу Ляйберу было под восемьдесят, он говорил, что эти слова папа произнес после суточного раздумья.

В любом случае тот факт, что Пий XII быстро согласился стать посредником между группой заговорщиков внутри одного из воюющих государств и правительством того государства, с кем первое находилось в состоянии войны, может быть назван совершенно удивительным и исключительным в истории папства. До конца своих дней отец Ляйбер так и не отошел от шока по поводу того, что, по его мнению, «папа зашел слишком далеко».

Безусловно, это был очень смелый шаг, граничивший с безрассудством. Ведь беды, с ним связанные, как лично для папы, так и для церкви были поистине неисчислимыми. Если бы нацисты об этом узнали, они, конечно, как сказал однажды отец Ляйбер с почти зловещей усмешкой, «не разорвали бы папу в клочья», однако «по полной программе» использовали бы это в качестве предлога для самого широкомасштабного наступления и гонения на католическую церковь в Германии, а также на всех тех, кого СС сочло бы «подходящим кандидатом». Если бы о решении папы стало известно Муссолини, который в частном порядке высказывал самые дикие угрозы в адрес Ватикана, которые он, по его словам, с удовольствием бы осуществил, будь у него развязаны руки, тот наверняка обвинил бы Ватикан в нарушении Лютеранского пакта и использовал бы данный факт для оправдания более активного вмешательства во внутренние дела государства Ватикан, если он действительно ставил перед собой такую задачу. Большинство католического мира в конкретных условиях того времени и с учетом того, на каком историческом перекрестке находился мир в то время, наверняка бы отнеслось отрицательно к вмешательству папы в вопросы мировой политики.

Цепь, звеньями которой были группа Бека—Остера, а также английский МИД, вскоре замкнулась. Без сомнения, на согласие папы выступить в качестве посредника положительно повлияли сделанные еще ранее заявления Чемберлена и Галифакса о том, что они будут приветствовать любые усилия со стороны Ватикана, направленные на достижение мира.

Во время второй или третьей встречи Мюллера с Ляйбером последний сообщил, что Лондон дал согласие на поддержание контактов. Они осуществлялись следующим образом: Мюллер, получив соответствующие инструкции и информацию от Остера и Донаньи в Берлине, передавал их в Риме Ляйберу; от него здесь же получал ответ.

Их встречи сначала проходили в личных апартаментах Ляйбера в Папском университете в Григориане, где отец Ляйбер преподавал в качестве профессора. Встречи всегда проводились с соблюдением всех правил предосторожности; приехав в Рим, Мюллер делал короткий телефонный звонок Ляйберу и просто говорил: «Я уже здесь», а Ляйбер в ответ лишь называл ему время для встречи.

После Ляйбера информация шла по следующим звеньям цепи: папа – английский посол в Ватикане сэр Фрэнсис д'Арси Осборн (герцог Лидсский) – официальный Лондон. Как пожелал того сам понтифик, он никогда не встречался с Мюллером лично. Пий XII, проявляя осторожность и дальновидность, хотел умышленно организовать все так, чтобы и у него, и у Мюллера была возможность утверждать, что они не виделись с момента начала войны.

Мюллер передавал Ляйберу перечень вопросов, которые, по словам последнего, «обычно формулировались кратко и четко», на которые сэр Фрэнсис после соответствующих консультаций с Лондоном давал устные или письменные ответы на английском языке. Обычно ответ из Лондона сообщался папой Ляйберу в устной форме, но однажды ему был показан документ, написанный рукой английского посла. Это были не переговоры в обычном смысле этого слова. Скорее это можно назвать обменом мнениями, который должен был создать основу для переговоров.

В ходе своих поездок и переговоров в Риме Мюллер выполнял также роль крайне важного передаточного звена и в плане информации по церковным делам. Он постоянно передавал информацию о преследовании нацистами церкви в Южной Германии и Австрии, которой его снабжал монсеньор Нехауслер, получая ее, в свою очередь, от местных епископов, служивших в этих районах. «Давайте сюда», – неизменно говорил Мюллер, когда Нехауслер показывал ему толстую пачку полученной новой информации, которую нужно было передать в Рим. Вот как описывает напряженную обстановку тех дней сам Нехауслер. «Когда Мюллер уезжал, я не спал всю ночь», – вспоминал он. Ту информацию, которую передали Нехауслеру такие священнослужители, как епископ Раш из Инсбрука, ошеломленные и разъяренные нацисты могли услышать уже в 8.30 утра следующего дня по Радио Ватикана.

Накопленную информацию отец Ляйбер передавал своему знакомому немецкому иезуиту, отцу Вальтеру Марио, который являлся членом курии Ватикана и имел возможность передать эту информацию через своих английских и французских коллег на Запад. В 1940 году эта информация была опубликована в виде толстого сборника, который вышел в Лондоне и Нью–Йорке. Официально не сообщалось, что публикация была сделана за счет английского правительства; книга вышла под заголовком «Преследование католической церкви в Третьем рейхе: факты и цифры. Перевод с немецкого».

Когда переживший концлагерь Нехауслер впервые после войны встретился с Ляйбером, тот показал ему книгу и сказал: «Здесь практически весь материал, который вы передали».

Через Мюллера также регулярно передавалась информация о зверствах СС в Польше, столь тщательно собираемая агентами абвера по приказу Канариса. Помимо этого, Мюллер сумел добиться через свои личные контакты, чтобы в Польшу был направлен в качестве представителя Ватикана иезуит Йозеф Гризар для того, чтобы внимательно следить там за политикой нацистов в отношении церкви.

С учетом постоянного преследования церкви со стороны нацистов самым важным из всего передаваемого Мюллером в Ватикан были предупреждения о готовившихся СД новых акциях антирелигиозного характера, представлявших непосредственную опасность для церкви и священнослужителей. Как и в ряде других сфер, оппозиция имела здесь своего сторонника, который занимал один из высших постов в системе спецслужб, подчинявшихся лично Гиммлеру. Это был Артур Небе, руководитель отдела криминальной полиции полицейских сил рейха. Он имел доступ ко всем секретным материалам, проходившим по всем подразделениям спецслужб, подчинявшихся Гиммлеру. Помимо прочего, он постоянно информировал оппозицию о докладах СД по католическим и протестантским религиозным учреждениям и организациям, отчетах о деятельности или бездействии епископов и других священнослужителей, о текущих или планируемых арестах и многом другом, что могло представлять безусловный интерес для оппозиционных сил в качестве «предупредительной профилактики». Сначала подобная информация попадала к Остеру и Донаньи, а затем через Мюллера в Ватикан, а также по другим церковным каналам через двоюродного брата Донаньи Дитриха Бонхоффера.

Вопросы относительно будущего государства Ватикан и церкви в Германии временами вскользь затрагивались в ходе бесед Мюллера с его главными друзьями в Риме. Инициатива подобного обсуждения полностью исходила от оппозиции; другая сторона просто соглашалась вести разговор на эти темы. Думая о том, какой выйдет Германия из пепла Третьего рейха, такие люди, как Бек, Герделер, Остер и Донаньи, большое значение придавали роли религии и церкви. Поскольку именно церковные деятели активно выступали против нацистских выходок и произвола и старались, как могли, противостоять этому, а также с учетом того, что именно по религиозным и моральным соображениям выступали против нацистского режима многие члены оппозиции, было неудивительно, что вышеупомянутым вопросам придавалось столь большое значение. Как сообщил Мюллер, именно лично Бек передал ему через Остера и Донаньи поручение выяснить взгляды папы на такие вопросы, как будущее Ватикана, и как государства, и как центра католической церкви.

Оппозиция считала совершенно естественным пойти навстречу любым пожеланиям папы в знак