бракосочетания последнего, проходившей в склепе собора Святого Петра. Бракосочетание действительно проходило именно там, однако церемонию венчания проводил другой священнослужитель. К счастью для Мюллера, о том, что венчание вел именно Пачелли, говорили столь часто, что к этому стали относиться, как к непреложному факту, и именно это позволило Мюллеру избежать казни в последние дни Третьего рейха[63].
Однако бытовавшее преувеличенное мнение о тесных отношениях Мюллера с папой было не так уж далеко от истины. Мюллер не только оказывал услуги католическим учреждениям и организациям в Германии; его также часто приглашали для оказания помощи руководители религиозных орденов, штаб– квартиры которых были расположены в Риме. Причем приглашал его и лично Пачелли, бывший тогда государственным секретарем Ватикана; с ним Мюллер познакомился и находился в определенном контакте, когда тот был еще нунцием Ватикана в Мюнхене. Именно Мюллеру было поручено «вразумить» кардинала Вены Иннитцера, когда этот политически наивный священнослужитель, который более чем кто–либо из его коллег был не от мира сего, позволил ввести себя в заблуждение прожженному цинику Гитлеру во время захвата Австрии (аншлюса). Пачелли также попросил Мюллера посетить практически всех австрийских епископов и объяснить им, к каким опасным и поистине бедственным последствиям для церкви приведет установление контроля Третьего рейха за католической епархией. Для того чтобы придать этим поездкам максимально религиозный характер, Мюллера сопровождал тот или иной представитель церкви, в частности аббат Меттена, монсеньор Нехауслер или отец Иоганн из монастыря в Эттеле.
Также время от времени Пачелли просил Мюллера изложить свои взгляды на основные направления внешней политики Гитлера[64].
Йозеф Мюллер родился в крестьянской семье в Баварии; его происхождение оказывало существенное в ряде аспектов влияние на его жизнь и профессиональную деятельность. Он обладал острым и хорошо подвешенным языком; его ум был живым и очень подвижным, поэтому в разговоре Мюллер часто перескакивал с одной темы на другую. Было время, когда его поистине неистощимое жизнелюбие вызывало даже некоторую опаску со стороны окружающих; с годами, правда, этот «недостаток» поубавился. На Первую мировую войну он ушел добровольцем, воевал на передовой в пехоте, был командиром взвода. В политике был жестким и прямолинейным, настоящим политическим бойцом, вышедшим из народа. От имени подобных людей на словах действовали нацисты, претендуя на обеспечение их интересов, поэтому они чувствовали себя крайне неловко и раздраженно, когда именно «люди из народа» становились их политическими противниками. Мюллера часто называли «буйвол Джо», однако этот «псевдоним» объяснялся совсем не тем, что Мюллер обладал какими–то гигантскими размерами, как пишут некоторые авторы, или что он родился в деревне Оксенфурт, название которой можно перевести с немецкого как Буйволово.
На самом деле Мюллер был довольно невысокого роста и не имел никакого отношения к деревне Оксенфурт, которая находилась в доброй сотне километров от того места, где он действительно родился, – Штайнвайзен, в Верхней Франконии. Что же касается его прозвища, то, как он сам вспоминает, так стали называть его, поддразнивая, школьные однокашники после того, как случайно увидели, как он управляет упряжкой, запряженной волами, – Мюллер таким образом подрабатывал, чтобы обеспечить себе возможность учиться в школе и получить среднее образование.
Его активная деятельность против нацистов в рядах оппозиции внутри абвера, а также его стойкость, когда он не выдал никого из своих товарищей и отказался признать вину за собой или кем бы то ни было другим в ходе более чем двухсот допросов, которым он был подвергнут после ареста весной 1943 года, говорят о том, что он обладал действительно железными нервами и чрезвычайно сильным характером. Именно поэтому он смог выдержать оказываемое на него мощное давление, которое сломило тех, кто обладал более хрупкой натурой, в частности Герделера, ставшего давать признательные показания. Он вызвал невольную тайную зависть и восхищение тех, кто его допрашивал; в официальном заключении, сделанном на основании его допросов, Мюллер был охарактеризован как «исключительно умелый, цепкий и хваткий человек, действующий в традициях иезуитской школы».
Подобная оценка может быть расценена как комплимент, поскольку в пособиях для сотрудников СС Общество иезуитов приводилось в качестве примера эффективной работы и верности долгу.
Доверенное лицо Пия XII
Помимо тесных отношений с папой и расположения с его стороны, Мюллер также имел много друзей и знакомых как во многих кругах Ватикана, так и во многих церковных учреждениях Рима. У него были весьма близкие и доверительные отношения с монсеньором Людвигом Каасом, бывшим руководителем германской Партии центра, а впоследствии попечителем собора Святого Петра; он был одним из немногих, у кого были ключи от личных покоев папы. Через Кааса Мюллер время от времени консультировал Ватикан по экономическим вопросам.
Однако наиболее важным было то, что в последнее время расширились и углубились отношения Мюллера с преподобным Робертом Ляйбером из Общества иезуитов, который являлся главным личным советником и доверенным лицом Пия XII.
Отец Ляйбер поступил на службу к будущему папе в 1924 году и оставался рядом с понтификом вплоть до самой его смерти, встречаясь с ним два–три раза в день, особенно когда папа находился в Риме.
Отец Ляйбер никогда не был личным секретарем папы, как об этом часто говорили; он не занимал какого–либо официального поста, но выполнял те задания и оказывал те услуги, о которых его просили.
В течение 34 лет он был правой рукой Еугенио Пачелли и, как и большинство тех, кто работал рядом с этим очень строгим и требовательным в человеком, беззаветно отдавал работе всего себя, трудясь исключительно добросовестно и упорно. Сменивший Пия XII Иоанн XXIII, должным образом оценивая труд отца Ляйбера, предложил ему красный головной убор кардинала, а Ляйбер, что было также характерно для него, от кардинальского сана отказался[65].
Хотя Ляйбер был немцем, выходцем из Бадена и ему нередко приходилось заниматься вопросами, связанными с Германией, в постоянный круг его обязанностей германская тематика не входила. Ляйбер соединял в себе ощущение мягкости, уступчивости, даже слабости с умением ненавязчиво, гибко и «упруго» отстаивать свою точку зрения. Это был очень живой и утонченный человек; в его доброй улыбке читалась вселенская мудрость, и в то же время она носила оттенок беззлобной насмешливости и легкого, едва уловимого сарказма. Отец Ляйбер, хотя он был бы, наверное, последним, кто бы с этим согласился, напоминал в известном смысле уменьшенную копию своего августейшего руководителя – их основными качествами были сдержанность, даже замкнутость и благоразумная осторожность, которые были переплетены между собой; эта комбинация их качеств была следствием того, что им в течение длительного времени приходилось заниматься вопросами государственной важности. При этом, как ни удивительно, отец Ляйбер не раз ясно и четко говорил то, что думал, и называл вещи своими именами.
Посланец Остера
Когда Остер от имени адмирала Канариса пригласил Мюллера в Берлин, он был хорошо информирован о многочисленных контактах этого уроженца Баварии в Риме. Судя по всему, Остер самым тщательным образом прошелся по всей своей сети в поисках наиболее подходящей кандидатуры для посланца оппозиции в Ватикане; этот поиск он вел очень въедливо и напряженно. Мюллер был ему рекомендован берлинским адвокатом Этшейтом, который был другом и своего рода доверительным лицом Гальдера, а также Вильгельмом Шмидхубером, мюнхенским бизнесменом и офицером запаса, прикомандированным к абверу.
Мюллер, которому ничего не было известно о его новых начальниках, кроме их имен, был очень удивлен, когда при посещении им штаб–квартиры абвера на Тирпиц–Уфер его приняли Остер и Донаньи, а не Канарис, с кем у него и была назначена встреча[66].
«Мы знаем о вас гораздо больше, чем вы о нас» – было первое, что услышал Мюллер от Остера. Остер продемонстрировал, сколь хорошо он осведомлен о неприятии Мюллером национал–социализма, о его долгих и серьезных усилиях по защите католической церкви от притеснений нацистов, а также о характере его контактов в Ватикане. «Центральное подразделение абвера, – раскрыл карты Остер, – является также центром военной оппозиции, возглавляемой генералом Беком». В случае согласия Мюллера стать офицером запаса абвера он автоматически попадет в ряды оппозиции. Его единственным начальником будет генерал Бек.
«Для нас, – сказал Остер, – указания генерала Бека равносильны приказу». Мюллер, объяснил Остер, будет формально приписан к отделению абвера в Мюнхене, но никакой текущей работы по линии военной
