может вести себя так застенчиво.

Кинг, казалось, тоже нашел смущение Мэриан весьма интересным и обернулся к постели.

– Король немедленно требует вас к себе.

Гриффит, уже натягивая плащ, замер.

– Зачем?

– Граф Линкольн отплыл в Ирландию, где объединил силы с графами Килдаром и Десмондом и претендентом на трон. В дублинском соборе они короновали самозванца под именем Эдуарда, короля Англии.

– Матерь Божья, – прошептал Арт.

Оливер мрачно кивнул:

– Можно сказать и так… они украли драгоценный венок со статуи Божьей Матери, чтобы возложить на его недостойную голову.

– Святотатство!

– Да. Когда я покидал двор, ходили слухи, что они отплыли в Англию.

– Большое войско? – спросил Гриффит.

– Их люди… Томас Фицджеральд, лорд-канцлер Ирландии, ведет ирландскую армию. Но хуже всего армия наемников под командованием Мартина Шварца.

Гриффит неожиданно обрадовался божественному вмешательству, превратившему его из отвергнутого любовника в воина Генриха, обрадовался заговорам, интригам, предстоящим сражениям и с нечестивым зловещим торжеством кивнул:

– Весьма впечатляющие силы. И кто же им платит?

– Маргарет, сестра Эдуарда Четвертого.

– Ах, Маргарет! – презрительно бросил Гриффит. – Эта старая ведьма сделает все, чтобы свергнуть Генриха Тюдора, и обладает для этого достаточными деньгами и властью.

– Кроме того, не следует забывать, что граф Линкольн – ее внучатый племянник, а Ричард Третий был назначен наследником. – Оливер проявил присущую ему хитрость, которая и делала его бесценным секретарем короля. – По дороге я расспрашивал путников, и те утверждали, что армия высадилась на побережье Ланкашира.

– Молодец! – Гриффит хлопнул Оливера по плечу, – Ваши сведения гораздо более достойны доверия, чем придворные слухи. Что еще вам удалось узнать?

– Ничего полезного. Все только говорят о высадке, но не о количестве войск и месте назначения… А как только я попал в Уэльс, положение в Англии больше не имело значения.

– Верно, лорд-секретарь. – Арт расплылся в беззубой улыбке. – Валлийцы верят, что Генрих удержит трон.

– Так и будет, пока я жив.

Гриффит потянул носом и почти ощутил запах взмыленных коней, крови, горящих полей. Он был прирожденным воином, хорошо изучил тактику ведения боя и знал: победа за теми, кто держится на ногах. Горе оказавшимся в грязи. Битва – настоящая понятная мужская работа, предназначенная для рыцаря и гораздо более предпочтительная тому водовороту чувств, который грозил засосать его при каждой встрече с Мэриан. Все же совесть снова напомнила о себе, и, поглядев в сторону постели, Гриффит пообещал:

– Я сейчас подойду.

Арт взял на себя роль хозяина, оставив Гриффита прощаться с Мэриан:

– Лорд-секретарь, не спуститесь ли в главный зал? Сейчас принесу еду и вино. Вы проделали долгий путь, и, возможно, лорд Рис и его жена тоже там будут. Они окажут вам подобающий прием.

– Прекрасно.

Оливер взбил мех на плаще так, что тот колебался от малейшего дыхания.

– Буду рад познакомиться с лордом Рисом. Скоро увидимся, лорд Гриффит?

– Очень скоро. – Подождав, пока за ними закроется дверь, Гриффит подошел к кровати. – Любимая, – прошептал он, откидывая одеяло, – они ушли. Можешь показаться.

Взъерошенные волосы Мэриан не смогли скрыть застывшего каменного лица. Разочарование и горечь пронизали Гриффита: она подслушивала лишь затем, чтобы узнать, каковы дальнейшие планы Генриха и его собственные.

– Ты шпионила за мной, – выговорил он, повторяя ее же обвинения, так взбесившие его в замке Уэнтхейвен.

Мэриан поняла его намерения и ответила бесстрастно, спокойно, словно забыв о прежних волнениях:

– Омерзительная привычка, не правда ли? Но именно та, которая и более всего выгодна, как ты уже успел обнаружить. Кажется, тебе пора уходить.

Быстро подсчитав, сколько времени ему потребуется для того, чтобы собрать людей и подготовить их, Гриффит решил:

– Завтра утром. И ты будешь здесь, когда я вернусь. Останешься, и с тобой станут обращаться с уважением, подобающим моей будущей супруге. – Мэриан вызывающе подняла подбородок, но Гриффит подошел еще ближе и сжал ладонями ее лицо. – Послушай меня. Ты здесь в безопасности. И Лайонел тоже. Мои отец и мать позаботятся об этом. Если покинешь замок, я буду бояться за тебя. Поэтому клянись…

Взметнувшаяся рука прикрыла ему рот.

– Я не обменяюсь обетами с человеком, который спешит на помощь Генриху, стоит тому свистнуть.

– Опять мы вернулись к тому, с чего начали?

– А мы ни о чем не договаривались.

Терпеливо, словно ребенку, Гриффит объяснил:

– Генрих – мой суверен. Повелитель. Я должен и обязан почитать свои рыцарские обеты, самый главный из которых – являться по первому зову, как только у короля возникнет нужда в моем воинском искусстве. Если ты внимательно слушала Оливера Кинга, значит, понимаешь угрозу, которую представляет для Генриха претендент на трон. – Мэриан отвернулась. Внезапно разъярившись, Гриффит добавил: – И для леди Элизабет тоже.

– Конечно, ты должен ехать. – Оглянувшись на него, Мэриан улыбнулась одними губами. – Поезжай.

Но столь сухое напутствие взбесило его еще больше.

– Станешь ли ты доверять мужчине, отказавшемуся выполнять клятвы, данные своему повелителю?

– Я не доверяю ни одному мужчине.

– Однако Арту доверяешь?

Лицо Мэриан мгновенно смягчилось, и она кивнула.

– Доверяю.

– Он мой любимый слуга. Как по-твоему, стал бы Арт служить мне так преданно, не будь я достоин этого?

– Не знаю.

Гриффит едва не улыбнулся.

– Спроси его.

– О, иногда я верю тебе! – взорвалась Мэриан. – Но ты тут же отправляешься защищать Генриха, а я вспоминаю о своем долге. – Она коснулась его щеки прохладными пальцами. – Уходи, Гриффит. Веди свои сражения и оставь меня вести свои.

– Но ты будешь здесь, когда я вернусь?

– А ты вернешься? – бросила Мэриан, словно пустив стрелу из лука.

Гриффит едва не пошатнулся. Что она имеет в виду? Боится, что он покинет ее? Беспокоится, что найдет другую? Или тревожится, что его ранят в битве?

Огромный теплый бутон медленно развернул лепестки в душе Гриффита. Но тут Мэриан отдернула руку, словно обожженная, и Гриффит обнаружил, что глупо скалится, словно королевский шут.

– Я вернусь к тебе, даю слово, но хотел бы получить дар на память, чтобы носить на груди.

– Мне нечего подарить тебе.

– Тогда я возьму сам. – Поймав длинную прядь рыжих волос, он отделил локон и помахал перед ее глазами: – Амулет, чтобы придать мне силу Самсона в битве, которую придется выдержать.

На следующее утро сознание собственной вины выгнало Мэриан из постели задолго до рассвета. Именно угрызения совести подняли ее и не дали упасть на длинной винтовой лестнице, которая, казалось, качается под ее неверными шагами. Она слишком переоценила вчера свои слабые силы, но все же должна была в последний раз увидеть Гриффита, прежде чем тот уедет. Ведь они могут больше никогда не увидеться.

Поспешно проведя рукавом по мокрым глазам, Мэриан продолжала долгий путь во внутренний двор. Из открытой двери повеяло сквозняком, и Мэриан, вздрогнув, завернулась в одеяло. До нее донеслись громкие голоса, обменивающиеся веселыми непристойностями: мужчины готовились в дальнюю дорогу.

Глупые, невежественные люди. Неужели не понимают, что могут умереть? Неужели этого не понимает и Гриффит? Не сознает, что все его воинское искусство будет ни к чему, если единственный камень, брошенный из катапульты, разобьет ему кости, или стрела из лука пронзит насквозь, или если его вышибут из седла и растопчут лошадьми? Всю ночь она металась без сна, представляя разные ужасы, а Гриффит и его люди смеются!

Спустившись вниз, Мэриан прислонилась к стене, несколько раз глубоко вздохнула и постаралась прийти в себя. В горле першило, но она не осмеливалась кашлянуть из страха, что ее услышат. Достаточно и того, что она ведет себя так нескромно. Но если кто- нибудь, включая Гриффита, обнаружит ее, унижению и стыду не будет конца.

Через открытую дверь она видела мужчин, мальчиков, лошадей, но Гриффита нигде не было, поэтому Мэриан прошла чуть дальше. Камни пола холодили ноги. Ступив на порог, она увидела Гриффита.

Смеющегося. Веселого. Голова откинута, руки расставлены, удовольствие исходит из каждой клеточки массивного тела.

Мэриан поспешно отпрыгнула, но Гриффит смеялся не над ней. Он хохотал от радости, как все эти глупые, лишенные воображения люди, собирающиеся отправиться на войну без оглядки, бездумно, словно на прогулку.

Дрожа, Мэриан снова прислонилась к стене и вытерла со лба холодный пот.

Не стоило так вести себя вчера. Нужно было дать Гриффиту свое благословение – ведь он честно выполняет долг перед королем, – а вместо этого она лгала, что не любит его и не хочет, злилась и отворачивалась от него! А на самом деле ее пожирала ревность. Ревность к Генриху!

О, если она станет женой Гриффита, ей не придется никогда делить его с другой женщиной. Брачные обеты, принесенные им, неотделимы от его строгого кодекса чести, и он не предаст их. Нет, она будет единственной в его жизни и ничтожным созданием, всегда на втором месте после короля и королевской службы.

Как он посмел покинуть ее постель, чтобы мчаться на зов Генриха?! Как посмел забыть о страсти, пылавшей в крови?!

Гриффит думал, что Мэриан не знает. Но она знала. Знала, что он