Знаете, у меня складывается впечатление, что руководство России в определенной степени пасует перед трудностями и хочет переложить всю ответственность за возможные трудности на центральные органы власти. Уже резервируются ходы для отступления. Думаю, что ему пора переносить центр тяжести в работе на практические дела.

Ставя вопрос о создании коалиции для проведения реформ, товарищ Ельцин делает это в таком ультимативном тоне, привносит сюда столько конфронтационного запала и диктата, что возникает сомнение в искренности этих намерений. Предлагая создать коалицию, т. Ельцин Б.Н. так увлекся, что, кажется, даже забыл о том, что в Союзе существуют еще 14 суверенных республик.

Складывается впечатление, что за негативными отзывами на рассматриваемый нами сейчас документ стоят не деловые аргументы, а какие-то иные, скорее всего политические соображения. Я хотел бы ошибиться. Но ведь все мы должны отдавать себе отчет в том, что в нынешней тревожной ситуации программу стабилизации экономики, затрагивающую жизненные интересы страны, аморально превращать в предмет политических игр. Ее неудача не дала бы дивидендов никому, принесла бы беду и страдания всем людям.

Первый и главный из обсуждавшихся на этой встрече вопросов — вопрос о Союзном договоре, в котором, по мнению Президента, Россия может и должна сыграть большую консолидирующую роль.

Мы никогда не были противниками Союза и Союзного договора. И никто из руководителей правительства и Верховного Совета Российской Федерации никогда не заявлял, что он не собирается участвовать в Союзе и Союзном договоре и быть субъектом этого договора. Я выразил уверенность, что у Президента нет подозрений на этот счет.

…Но в каком качестве Россия будет подписывать Союзный договор? Декларацию о ее государственном суверенитете не признали. Разделение функций между центром и Россией официально не признали. Постоянно проводится диктат центра, как получилось с экономической программой и реформой. Все идет через центр, и практически реальной власти Верховный Совет и правительство республики не имеют. Продолжается линия диктата, линия на то, чтобы Россия не имела своего голоса и своего суверенитета. Это нарушение даже нынешней, безнадежно устаревшей Конституции. Поэтому я считаю, что надо сейчас в самое короткое время решить эти проблемы.

Президент же предлагал решать все эти проблемы после подписания Союзного договора — сначала подпишем договор, а потом будем определять, чем владеет Россия.

Договорились на компромиссной основе: сейчас создать комиссии Совмина Союза и Совмина России под руководством первых заместителей Председателей Советов Министров, которые должны четко определить вопросы разделения функций, а также вопросы о разделении собственности, об использовании национальных богатств, о валюте, о долгах, о финансовых ресурсах и налоговой политике, о банковской системе и роли банков, о самостоятельной внешнеэкономической деятельности Российской Федерации, о подготовке к проведению реформы, конвертируемости рубля, о бюджете на 1991 год. Договорились начать эту работу немедленно, вести ее параллельно с подготовкой Союзного договора. Концепция Союзного договора будет представлена Верховному Совету России через несколько дней. Иначе говоря, работа по двум вопросам будет идти параллельно, но до подписания договора Россия должна иметь четкие соглашения по передаче власти, собственности и другие экономические соглашения.

(…) На встрече поднимался вопрос и о «войне указов», в которой союзным правительством, по сути, отменяются российские постановления, а парламент России считает некоторые постановления и решения союзных ведомств, указы Президента не действующими на территории республики. Решили действовать так, чтобы по возможности избежать конфронтации, вести встречи на постоянной основе, предварительно согласовывать крупные политические акции, действия, законы и указы.

(…) Не договорились, что у нас будут разные налоговые системы, о том, что в союзный бюджет должны уходить 23 процента от налоговой ставки на прибыль. Наше мнение — мы скоро будем обсуждать этот закон — не более десяти процентов. Не более десяти! Или другой вариант — точные расчеты по каждой статье бюджета, в том числе должны быть раскрыты бюджеты военный, КГБ и все остальные,

(…) На нынешней встрече Президента страны М. Горбачева и Председателя Верховного Совета России Б. Ельцина было решено подписать протокол по всем обсуждавшимся вопросам, чтобы впредь избежать недоразумений и действий вразрез с договоренностью.

(…) Здесь спрашивали, о чем шла речь на недавней встрече с Б.Н. Ельциным и другими. И с обеих сторон было признано, что Союзный договор центральный вопрос нашей сегодняшней жизни, что он нуждается в основательном решении, причем время требует ускорить эту работу. И здесь важно было прежде всего изложить свои позиции друг другу. В том, что касается необходимости укрепления и преобразования Союза, выхода на союз суверенных государств, но при условии сохранения этого союзного государства, расхождений не было. И мы условились публично заявить, что здесь расхождений центрального руководства и руководства Российской Федерации нет. А есть понимание огромной ответственности, прежде всего народов Российской Федерации, за судьбу нашего многонационального государства.

(…) Вопрос. По какому пути будет идти строительство Вооруженных Сил? Единый союз Вооруженных Сил или республиканские армии?

Я уверен, так же, как нам необходим союз суверенных государств, в рамках которого мы и можем выйти из кризисного состояния и обеспечить динамичное развитие всех регионов страны, точно так же для обеспечения безопасности союза суверенных государств нужны единые Вооруженные Силы. И я за то, чтобы принципы комплектования их сохранялись те, которые имеются.

(…) Кроме трех государств, по-моему, Соединенных Штатов, Великобритании и Японии, нигде профессиональных вооруженных сил нет. В том числе и в ФРГ. Везде, во всех государствах, по сути дела, взят принцип, который у нас. Я думаю, это очень хороший принцип, и, я уверен, общество за это.

Говорят, армии надо создавать в республиках. Не думаю, что это убедительно. Тут больше политических игр.

(…) Здесь были вопросы: почему так случилось, что Верховный Совет России раньше узнал все о встрече Горбачева-Ельцина, а Верховный Совет СССР в неведении? Откликаясь на ваше пожелание, хотел бы кратко проинформировать о недавней беседе с тов. Ельциным, тем более что его выступление по этому поводу может создать превратное впечатление[137]. Стремление к сенсационности, по-моему, приводит к тому, что этот деловой разговор — ч- я так его и оценил на встрече с офицерами, еще не зная о выступлении Бориса Николаевича, — подается в виде каких-то ультимативных переговоров, чуть ли не так, что там был акт капитуляции. Нет такого впечатления? Хорошо.

Должен сказать, мы с Борисом Николаевичем условились не придавать нашим встречам, в том числе и этой, сенсационного характера. И даже сначала думали вообще о ней не сообщать. Я встречаюсь с Председателями Верховных Советов, с депутациями от различных республик, и не всегда, если не стоит какой-то острый, масштабный вопрос, надо все об этом публиковать. Это наша жизнь, наша работа. Но все