д?вочка л?тъ четырнадцати, съ выразительными черными глазами, сверкавшими какъ бусы. — В?дь вамъ кр?пко-накр?пко запрещено сюда таскаться! Зач?мъ вы тормошите кормилицу?

— Она нисколько не безпокоитъ меня, — отв?чала изумленная Полли, — я очень люблю д?тей.

— Не въ томъ д?ло, не въ томъ д?ло, м-съ Ричардсъ, — возразила черноглазая д?вчонка съ такимъ колкимъ видомъ, какъ будто хот?ла проглотить свою жертву, — прошу извинить — какъ бишь васъ? — м-съ Ричардсъ; я, вотъ видите ли, м-съ Ричардсъ, очень люблю бисквиты, да в?дь мн? не подаютъ ихъ къ чаю.

— Не въ этомъ д?ло, — сказала въ свою очередь Полли.

— A въ чемъ же этакъ, по вашему, любезная моя м-съ Ричардсъ? Не худо бы вамь зарубить хорошенько на носъ, что вы ходите за м-ромъ Павломъ, a миссъ Флой подъ моимъ надзоромъ.

— Къ чему же намъ ссориться? — возразила Полли.

— Не къ чему, совершенно не къ чему, несравненная моя м-съ Ричардсъ, вотъ-таки р?шительно не къ чему, — скороговоркой отв?чала Выжига, — я вовсе не желаю ссориться; миссъ Флой y меня всегда, м-ръ Павелъ y васъ на время.

Выжига выражалась сжато и сильно, употребляя по-видимому, только запятыя, и выстр?ливая одной сентенціей, не переводя духу, все, что верт?лось у нея на язык?.

— Миссъ Флоренса только что воротилась домой: не правда ли? — спросила кормилица.

— Ну, да, м-съ Ричардсъ, она только что воротилась домой, a вы, миссъ Флой, не усп?ли повернуться, и ужъ нашли время выпачкать дорогое траурное нлатье, которое м-съ Ричардсъ носитъ по вашей матери.

Съ этими словами Выжига, которой настоящее имя было Сусанна Нипперъ, оторвала д?вочку отъ ея новаго друга съ такимъ сильнымъ и крутымъ порывомъ, какъ будто вырывала зубъ. Но все это, казалось, д?лала она не столько по обдуманной злости, сколько отъ усерднаго желанія выполнить свою обязанность надзирательницы.

— Теперь, когда миссъ Флоренса воротилась домой, — сказала Полли, бросая ободрительную улыбку на здоровое лицо д?вочки, — она будетъ совершенно счастлива и увидитъ нынче своего милаго папеньку.

— Что-оо? Что вы сказали, м-съ Ричардсъ? — закричала во все горло Сусанна Нипперъ. — Она увидитъ милаго папеньку? Вотъ новости! Хот?ла бы я посмотр?ть, какъ она его увидитъ!

— Почему же н?тъ? — спросила Полли.

— Да потому… ахъ, какая вы странная, м-съ Ричардсъ! У папеньки ея теперь есть кого вид?ть; да и прежде, какъ ник?мъ онъ не былъ занятъ, миссъ Флой никогда не была его любимицей, такъ какъ, вотъ видите ли, м-съ Ричардсъ, женщина въ этомъ дом? ничего не значитъ, право ничего.

Д?вочка быстро взглянула на собес?дницъ, какъ будто понимала и чувствовала этотъ разговоръ.

— Вы удивляете меня! — сказала Полли. — Неужели м-ръ Домби не видалъ ее съ т?хъ поръ?

— Не видалъ, не видалъ, — прервала Сусанна Нипперъ. — Да и прежде того онъ не видалъ ее м?сяцевъ пять-шесть, и если бы передъ т?мъ онъ встр?тился съ ней на улиц?, онъ не угадалъ бы въ ней миссъ Флой, да и что тутъ толковать? Встр?ть онъ ее хоть завтра, право, не узнаетъ, что это его дочь. Такъ-то, м-съ Ричардсъ! Ну, и что касается до меня, — продолжала Выжига, не переводя духу и помирая со см?ху, — бьюсь объ закладъ, м-ръ Домби вовсе не знаетъ, что живетъ на св?т? Сусанна Нипперъ Выжига, его покорная слуга.

— Б?дненькая! — сказала Ричардсъ, думая о маленькой Флоренс?.

— Такъ-то, любезная моя Ричардсъ! — продолжала Сусанна Нипперъ. — Нашъ хозяинъ настоящій великій моголъ, который живетъ отъ насъ за тридевять земель въ тридесятомъ царств?, право, такъ. Ну, прощайте, Ричардсъ! A вы, миссъ Флой, идите-ка со мной, да смотрите, впередъ ведите себя хорошенько, не такъ, какъ невоспитанная, глупая д?вчонка, что вс?мъ в?шается на шею.

Ho, несмотря на строгій выговоръ, несмотря даже на опасность вывихнуть правое плечо, если Сусанна Нипперъ по-прежнему рванетъ за руку, маленькая Флоренса вырвалась отъ своей надзирательницы и н?жно поц?ловала кормилицу.

— Прощайте, — говорила д?вочка, — прощайте. моя добрая! Скоро я опять къ вамъ приду, a не то вы приходите ко мн?. Сусанна намъ позволитъ вид?ться: не правда ли, Сусанна?

Собственно говоря, Выжига въ сущности была довольно добрая д?вушка и вовсе не злого характера; только она принадлежала къ разряду т?хъ воспитателей юношества, которые думаютъ, что надобно толкать и трясти д?тей, какъ звонкую монету, чтобы они сохранили свой первоначальный блескъ. Когда Флоренса обратилась къ ней съ умоляющимъ и кроткимъ взоромъ, она сложила свои коротенькія руки, покачала головой, и большіе, открытые черные глаза ея приняли ласковое выраженіе.

— Напрасно вы объ этомъ просите, миссъ Флой. Отказать вамъ, вы знаете, я не могу, вотъ мы посмотримъ съ кормилицей, что надобно д?лать; мн? бы хот?лось съ?здить въ Чансю, да только не знаю, какъ оставить Лондонъ; хорошо, если бы м-съ Ричардсъ на это время согласилась за вами смотр?ть.

Полли согласилась на предложеніе.

— Въ этомъ дом? веселье никогда не ночевало, — продолжала Выжига, — и намъ было бы глупо съ своей стороны дичиться другъ друга и увеличивать скуку. Если бы какая-нибудь Токсъ, или какая-нибудь Чиккъ вздумала для пот?хи вырвать y меня два переднихъ зуба, я была бы дура, когда бы подставила ей всю свою челюсть.

Полли не сочла нужнымъ опровергать этой сентенціи.

— И выходитъ, — заключила Сусанна Нипперъ, — что мы должны жить но пріятельски, м-съ Ричардсъ, пока вы возитесь y насъ съ маленькимъ Павломъ, только, разум?ется, не надо нарушать порядка, который тутъ заведенъ. Эй, миссъ Флой, вы еще по сю пору не разд?лись? Ахъ, вы глупое, неразумное дитя, ступайте домой!

Съ этими словами Выжига схватила свою воспитанницу и вышла изъ комнаты.

На лиц? и во вс?хъ движеніяхъ б?дной сиротки выражалось столько грусти и кроткаго, безропотнаго самоотверженія, что кормилица маленькаго Домби почувствовала глубокое состраданіе, когда осталась опять одна. Сердце несчастной д?вочки гор?ло пламеннымъ желаніемъ любви — и некого было любить ей! Ея душа проникнута была бол?зненной тоскою — и никто не разд?лялъ ея горя! Никто не брался облегчить бремя ея страданій! Все это какъ нельзя лучше постигало материнское сердце м-съ Ричардсъ, и она почувствовала, что съ этой поры между ней и безпріютной сироткой утверждается родъ дов?ренности, важной и необходимой для об?ихъ. Флоренса, въ свою очередь, инстинктивно поняла это искреннее участіе, такъ неожиданно встр?ченное въ незнакомой женщин?.

Несмотря на высокое мн?ніе кочегара о своей супруг?, его Полли, такъ же, какъ и онъ, не им?ла никакого понятія о житейскомъ благоразуміи. Но она представляла изъ себя простой, безыскусственный образецъ т?хъ женскихъ натуръ, которыя въ общей масс? жив?е, благородн?е, в?рн?е, возвышенн?е чувствуютъ и гораздо дол?е сохраняютъ въ душ? всю н?жность и сожал?ніе, самоотверженіе и преданность, нежели грубыя натуры мужчинъ. Быть можетъ, при всей необразованности, ей удалось бы своевременно забросить лучъ сознанія въ черствую душу м-ра Домби, и это сознаніе впосл?дствіи не поразило бы его подобно яркой молніи.

Но мы удаляемся отъ предмета. Полли въ это время думала только о томъ, какъ бы пот?сн?е сблизиться съ бойкой Сусанной и повести д?ла такъ, чтобы можно было вид?ться съ маленькой Флоренсой безъ бунта и на законномъ основаніи. Случай представился въ тотъ же вечеръ.

Въ обыкновенное время кормилица, по звону колокольчика, явилась въ стеклянную комнату и начала ходить взадъ и впередъ съ младенцемъ на рукахъ, какъ вдругъ, къ величайшему ея изумленію и страху, м-ръ Домби нечаянно вышелъ изъ своей засады и остановился передъ ней.

— Добрый вечеръ, Ричардсъ.

И теперь это былъ тотъ же суровый, угрюмый, неподвижный джентльменъ, какимъ она вид?ла его въ первый день. Онъ уставилъ на воспитательницу своего сына холодный и безжизненный взоръ, и б?дная женщина, въ одно и то же время, по невольному движенію, потупила глаза и сд?лала книксенъ.

— Здоровъ ли м-ръ Павелъ, Ричардсъ?

— Совершенно здоровъ, сэръ, и растетъ очень скоро.

— Это зам?тно, — сказалъ м-ръ Домби, съ большимъ участіемъ разсматривая крошечное личико, открытое для его наблюденія. — Над?юсь, вамъ даютъ все, что нужно?