— Надень свое белье, пожалуйста. А я пока позвоню парикмахерше — они поднимаются и в номера, если их попросить. — Он подошел к телефону и снова набрал номер парикмахерской.

— Что ты мне за таблетки предлагал? — спросила она, когда Джо положил трубку.

— Я и забыл. Сейчас в аптечный киоск позвоню. Хотя зачем, у меня же у самого есть. Нембутал или еще какая-то дрянь в этом роде. — Он принялся копаться в саквояже.

— Они меня доконают? — спросила Джулиана, принимая от него две желтые пилюли.

— Что? — Он словно бы не понял, хотя лицо опять перекосилось.

«Сгниет моя плоть, — подумала она, — сгниет, сухой станет».

— Я хочу сказать, что они лишат меня концентрации?

— Нет. Обычное снотворное «И. Г. Фарбена». У нас на каждом углу продаются. Я их сам глотаю, когда заснуть не могу. Дать тебе воды запить? — Он вышел в ванную.

«Бритва, — подумала она. — Я, кажется, бритву проглотила. Теперь она мне все потроха разрежет. Кара такая. За евреем замужем, а с гестаповским убийцей якшаешься. — Джулиана почувствовала, что по щекам вновь текут слезы. Льются. Горячие, как кипяток. — Кара это, кара. За все мои прегрешения. Поделом».

— Пусть идет, — сказала она вслух, — пусть парикмахерша приходит.

— Но ты же не одета! — Он усадил ее снова на кровать и безуспешно попытался надеть на нее трусики.

— Ты должна привести в порядок волосы! — простонал он в отчаянье. — Да куда же запропастилась эта тетка?

— Волосы растут, — медленно, старательно произнося каждое слово, заговорила Джулиана. — Растут себе и растут… если на теле пятна, то они их закроют. Только скрывайся не скрывайся, а на крючок все равно попадешься. Прячься не прячься, а в западне окажешься. Сам Господь тебе ловушку подстроит. А когда волосы растут, их слышно…

Это все пилюли. Наверное, какая-то скипидарная кислота. От нее все внутренности выест. А пока не съест, так и будет жечь, до самых костей.

Джо взглянул на нее и побелел.

Читает у меня в голове. Все мысли. У него есть такая машинка, чтобы это делать. Только не понять, где он ее прячет.

— Это все твои пилюли, — сказала она вслух. — Это от них все. И голову кружат, и с толку сбивают.

— Но ты же их не приняла… — возразил он и указал на ее сжатую ладонь. Она разжала пальцы и увидела, что — да, там они и лежат.

— У тебя с головой не все в порядке. — Джо словно отяжелел, стал медлительным, превратился в какую-то аморфную массу. — Ты очень больна. Мы не сможем ехать.

— Нет, доктор, — ответила она. — Я приободрюсь. — Она попыталась улыбнуться и взглянула в его лицо, чтобы увидеть, как ей это удалось. Потому что его мозг отражает все мысли, которые в ее мозгу.

— Нет, я не могу взять тебя к Абендсену, — вздохнул он. — Не сегодня, во всяком случае. Может, завтра. К утру тебе, наверное, станет легче. Мы завтра попробуем. Должны.

— А можно я еще раз схожу в ванную?

Он отрешенно кивнул, вряд ли расслышав. Так что она ушла в ванную, закрыла за собой дверь, достала бритвочку, зажала в правой ладони. Вернулась в комнату. Постояла немного и направилась к входной двери.

— Бай-бай, — сказала она, берясь за ручку.

Джо вскочил и ринулся, чтобы ее задержать.

Она отмахнулась от него.

— Какой ужас… — вздохнула она. — Так и рвутся насиловать. Знать бы сразу.

«Зато теперь мне будет проще, — подумала она. — Никого не боюсь. Разберусь с любым ночным воришкой. А этот-то куда подевался? За шею держится, корчится, танцует, что ли?»

— Пусти, дай пройти, — бросила она небрежно. — Не загораживай мне дорогу, а то еще раз проучу. Жаль, что я только женщина. — По-прежнему держа бритву зажатой в пальцах, она открыла дверь и вышла в коридор. Джо сидел на полу, прижимая руки к шее. «Словно возле забора отдыхает».

— До свидания, — сказала она и закрыла за собой дверь. Теплый ковер коридора.

Навстречу идет женщина в белом халате, толкает перед собой маленькую тележку, то ли напевает что-то, то ли мурлычет себе под нос. Поглядывает на номера комнат. Оказалась прямо перед Джулианой, подняла голову и обмерла.

— Милашка! — Глаза ее расширились. — Да ты с ума сошла?! Парикмахер тебе не поможет, ступай-ка в номер, оденься, а не то тебя отсюда мигом вышвырнут. О господи! — Она открыла дверь номера и подтолкнула Джулиану. — Пусть твой парень тобой займется, а я скажу посыльному, чтобы кофе принес. — Она втолкнула Джулиану внутрь, захлопнула дверь и покатила свою тележку обратно.

«Парикмахерша…» — поняла Джулиана. Взглянув на себя, увидела, что на ней ничегошеньки нет, так что, выходит, женщина права.

— Джо, — пожаловалась она, — они меня не выпускают. — Джулиана обнаружила кровать, одежду на ней, свою сумку. Вытряхнула ее содержимое. Нижнее белье, блузка, юбка… туфли на низком каблуке. Нашла расческу и попыталась привести в порядок волосы.

— Ну и приключение. Та женщина в коридоре едва в обморок не упала. — Она поднялась и подошла к зеркалу. — Так уже лучше?

Стоя перед зеркальцем в ванной, она разглядывала себя, поднимаясь на цыпочки, поворачиваясь во все стороны.

— Ужасно. — Она повернулась в сторону Джо. — Совершенно не помню, что делала. Ты, наверное, мне что-то тайком подсыпал. Думал, мне поможет, а вышло — наоборот.

Сидя на полу и по-прежнему держась за шею, Джо ответил:

— Послушай, Джу. Ты очень хорошая, но ты перерезала мне аорту. Артерию на шее.

— О господи! — Она хлопнула ладошкой по своим губам. — Ты такой чудак. Ну, то есть я о том, что все слова путаешь. Аорта — это в груди, а ты имеешь в виду сонную артерию.

— Если я встану и пойду, — сказал Джо, — кровь из меня за две минуты вытечет. Вызови мне врача. Или кого угодно. Ты поняла? Поняла? Позвони или сходи за ними.

— Поняла, — произнесла она после паузы.

— Ну вот, найди их. Пожалуйста. Ради моей жизни.

— Сам сходи.

— Я же не могу зажать ее полностью. — Она видела, что кровь вытекает из-под его пальцев, стекает к запястью, капает на пол. — Я лишнего движения сделать не могу. Мне надо оставаться так.

Джулиана накинула на себя новенькую шубку, закрыла сумочку и взяла столько пакетов, сколько могла захватить, разумеется не забыв про большую коробку с тщательно уложенным голубым платьем. Открыла дверь в коридор и напоследок взглянула на Джо:

— Может, я скажу портье. Внизу.

— Да, — отозвался он.

— Вот и все, — сказала она. — Скажу им. А ты меня потом в Каньон-сити не ищи, туда я не вернусь. И еще у меня осталась большая часть твоих рейхсбанковских бумажек, так что, несмотря на все, я не в таком уж плохом положении. Гудбай. Чао, бамбино, извини. — Она закрыла дверь и как только могла быстро направилась в холл, волоча сумки и свертки.

Возле лифта Джулиана наткнулась на пожилую, отлично одетую пару — какой-то бизнесмен с женой, — они помогли ей, взяв часть пакетов, а внизу подозвали посыльного.

— Спасибо, — сказала она им.

Посыльный отволок сумки и свертки на тротуар перед входом в отель, там же она отыскала служащего, который рассказал ей, где найти машину. Вскоре она оказалась в холодном бетонном гараже, ожидая, пока работники гаража подгонят ей «студебекер». Дав чаевые, она села за руль, и следующее, что помнила, — как выруливает из залитого желтым светом гаража на улицу: темную, сверкающую огнями рекламы, машин, дорожных указателей.