которую мы нашли пригодной с электронной точки зрения. Придется обойтись ею — по крайней мере, пока мы не добьемся законного расселения какой-то другой. Мы над этим работаем… в частности, есть одно место в двух кварталах оттуда, где ты будешь не так приметен. Думаю, через недельку справимся. Если бы голосканеры могли с достаточным разрешением передавать по микрорелейным кабелям и линиям ИТТ, как старые…

— Ладно, я просто воспользуюсь легендой, что трахаю в том доме какую-нибудь шлюху, если Арктур, Лакман или кто-то еще из тех торчков заметит, как я туда вхожу.

На самом деле это не так уж все затрудняло; по сути, таким образом до предела урезалось неоплачиваемое транзитное время, что было немаловажно. Он легко мог прогуляться до безопасной квартиры, провести воспроизведение, определить, что имеет отношение к его отчетам, а что можно отбросить, — и очень скоро вернуться обратно в…

В мой собственный дом, подумал он. Где я Боб Арктур, тяжелый торчок-подозреваемый, за которым без его ведома наблюдают компетентные органы. Но каждые пару дней я нахожу отговорку, чтобы пройти немного дальше по той же улице — в квартиру, где я Фред, тайный агент, прокручивающий километры пленки, чтобы проследить за самим собой. Все это дело, подумал он, сильно меня угнетает. Если не считать предоставляемой мне таким образом возможности для защиты и получения ценной информации.

Скорее всего, кто бы за мной ни охотился, он будет прихвачен голосканерами в первую же неделю. От этой мысли у Фреда сразу поднялось настроение. — Отлично, — сказал он Хэнку.

— Итак ты видишь, где расположены сканеры. Если потребуется техобслуживание, ты, полагаю, сможешь провести его сам — когда окажешься в доме Арктура и никого не будет поблизости. Ты ведь обычно без проблем в его дом попадаешь?

Черт возьми, подумал Фред. Если я буду этим заниматься, я попаду в голопросмотр. Так что, когда я передам все Хэнку, я, очевидно, предстану на пленке сначала одним из персонажей, а затем тем человеком, который возится со сканерами.

До сих пор Фред подробно не разъяснял Хэнку, каким способом он получает информацию о своих подопечных; он сам, как Фред, наиболее эффективное сканирующее устройство, нес эту информацию. Однако теперь ситуация менялась: аудио- и голосканеры, в отличие от него самого во время словесного отчета, ничего автоматически не редактировали — не вычеркивали опознавательных упоминаний Фреда о самом себе. Теперь сканеры будут пунктуально фиксировать заполняющее весь экран лицо Боба Арктура, когда он станет с ними возиться. С другой стороны, именно он будет первым просматривать сохраняемые кассеты и по-прежнему сможет заниматься редакцией. Правда, на это потребуется немало времени и усилий.

Но что выбрасывать при редакции? Всего Арктура — целиком? Но ведь Арктур и есть подозреваемый. Значит, Арктура в те моменты, когда он станет возиться с голо-сканерами.

— Я буду себя выбрасывать, — сказал Фред. — Так, чтобы ты меня не распознал. В порядке естественной защиты.

— Конечно. Разве ты раньше этого не делал? — Хэнк протянул ему пару рисунков. — Будешь использовать внешнее стирающее устройство, которое устраняет любой фрагмент, где ты появляешься как осведомитель. Это, разумеется, для голосканеров. Для звуковой части установочного курса не предусмотрено. Впрочем, никаких реальных проблем у тебя не возникнет. Мы принимаем как должное, что ты входишь в круг близких друзей Арктура, которые постоянно бывают в доме. Ты либо Джим Баррис, либо Эрни Лакман, либо Чарльз Фрек, либо Донна Пэторн…

— Донна? — Он рассмеялся. Точнее — рассмеялся шифрокостюм. Очень по-своему.

— Либо сам Боб Арктур, — закончил Хэнк, изучая список подозреваемых.

— Я все время о себе докладываю, — заметил Фред.

— Так что тебе придется время от времени частично убирать себя с голокассет, ибо, если ты полностью себя выбросишь, мы волей-неволей вычислим, кто ты такой, — путем исключения. На самом деле ты должен редактировать себя — как бы это сказать? — изобретательно, искусно… Черт, есть же слово — творчески. Например, убирать те краткие эпизоды, когда ты дома один и занимаешься поисками, просматривая бумаги и ящички бюро, или когда ты занимаешься одним сканером на виду у другого…

— Куда проще раз в месяц присылать туда сотрудника в униформе, — предложил Фред. — И пусть он говорит: «Я пришел провести техобслуживание следящих устройств, тайно смонтированных по всему вашему дому, а также в телефоне и в автомобиле». Арктур оплатит счет.

— Арктур выставит сотрудника, а затем исчезнет.

— Если Арктуру есть, что скрывать, — заметил шифрокостюм по имени Фред. — А это еще не доказано.

— У Арктура может быть очень много что скрывать. У нас есть на него более свежая информация, уже проанализированная. Нет почти никаких сомнений: он подставка, трехдолларовая купюра. Он не тот, за кого себя выдает. Так что не слезай с Арктура, пока он не даст маху — пока мы не соберем достаточно информации, чтобы по всей форме арестовать его и упечь.

— Вас интересует, где хранятся наркотики?

— Мы обсудим это позднее.

— Вы думаете, он большая шишка в «Агентстве В. С.»?

— Что мы думаем, к твоей работе отношения не имеет, — проговорил Хэнк. — Мы оцениваем. Ты, со своими ограниченными суждениями, только докладываешь. Это нисколько тебя не унижает. Просто у нас есть много информации, тебе не доступной. Общая картина. Обработанная на компьютере.

— Арктур обречен, — заключил Фред. — Если он что-то готовит. А из ваших слов мне ясно, что он что-то готовит.

— Такими темпами судебное решение по Арктуру не за горами, — подтвердил Хэнк. — А тогда можно будет закрыть на него дело. Что всех нас очень порадует.

Фред стоически зафиксировал в памяти адрес и номер квартиры — и тут вдруг припомнил недавно исчезнувшую молодую парочку торчкового типа, которая время от времени входила и выходила из этого здания. Наверняка их упекли, а квартире нашли достойное применение. Парочка ему нравилась. У девушки были длинные льняные волосы, и лифчика она не носила. Как-то раз он проезжал мимо, когда она тащила тяжеленную сумку с продуктами, и предложил подвезти. Они немного поговорили. Девушка, прелестная и застенчивая, оказалась поборницей натуральных продуктов, мегавитаминов, морских водорослей и солнечного света, и в то же время было ощущение, что она сдает. Теперь он понимал, почему. Очевидно, эти двое хранили. Или, еще вероятнее, торговали. С другой стороны, если квартира действительно была нужна, хватило бы и срока за хранение.

Интересно, задумался Фред, как власти используют сильно загаженный, зато просторный дом Боба Арктура, когда Арктура упекут. Скорее всего, там сделают еще более обширный центр обработки разведданных.

— Вам понравится дом Арктура, — вслух сказал он. — Правда, типично для торчков грязен и запущен, зато большой. Чудесный дворик. Много кустарников.

— Бригада по монтажу именно так и доложила. Масса отличных возможностей.

— Что? Они доложили, что там «масса возможностей»? — Голос шифрокостюма трещал ужасающе тупо и монотонно, отчего казался еще злее. — Типа чего?

— Ну, одна возможность очевидна. Окно гостиной дает панораму перекрестка так что можно отслеживать проезжающие машины и записывать их номера… — Хэнк порылся во множестве своих бумаг. — Однако Берт, шеф бригады, считает, что дом слишком сильно обветшал. Нам не будет смысла его занимать. Себе дороже.

— В каком смысле? Что именно обветшало?

— Прежде всего крыша.

— Крыша что надо.

— Внутренняя и внешняя покраска. Полы. Кухонные шкафы…

— Туфта, — рявкнул Фред, точнее, монотонно прогудел шифрокостюм. — Да, у Арктура накапливаются груды немытых тарелок. Мусор не убирается, пыль не подметается. Но что вы хотите — три обормота живут там без подруг. Жена его бросила, а все это обычно делают женщины. Если бы, как того хочет Арктур, туда въехала Донна Готорн, о чем он не раз ее просил, она бы навела там порядок. Так или