просто стоять и обтекать собственными грехами. Хотя туда как пить дать по ошибке попадет и пара-другая чужих.

— Не совсем чужих, — уточнил Лакман. — Другого человека с тем же именем и фамилией. Другого Роберта Арктура. Как мыслишь, Баррис, сколько всего на свете Робертов Арктуров? — Он пихнул Барриса локтем. — Могут компьютеры Калифорнийского технологического нам это сказать? А заодно, раз уж они этим займутся, собрать досье и на всех Джимов Баррисов?

Сколько всего на свете Бобов Арктуров? — подумал Боб Арктур. Мысль завернутая и идиотская. Могу только двух вспомнить, решил он. Причем один, по имени Фред будет следить за другим, по имени Боб. За тем же самым человеком. Или нет? Действительно ли Фред — то же самое, что и Боб? Кто может это знать? Это могу знать только я. Ведь я единственный в мире, кто знает, что Фред — это Боб Арктур. И все-таки, подумал он, кто я такой? Который из них я?

Остановившись у подъездной дорожки, они осторожно направились к передней двери. Дверь была не заперта, а баррисовская записка осталась на месте, однако внутри дом казался таким же, каким они его оставили.

Баррис мгновенно взбурлил подозрениями.

— Так-так, — пробормотал он, войдя в дом. Быстро протянув руку к самому верху книжной полки у двери, он вытащил оттуда свою смехотворную пушку 22-го калибра. Затем Баррис застыл с пистолетом в руке, пока Арктур с Лакманом ходили и смотрели, как и что. Животные набросились на них с шумными просьбами хавки.

— Ну что ж, Баррис, — сказал Лакман, — теперь я вижу, что ты был прав. В доме определенно кто-то побывал. Это совершенно ясно — правда, Боб? Поразительно скрупулезное сокрытие всех признаков, по которым можно было бы распознать чье-то присутствие, со всей очевидностью указывает на их… — Тут он возмущенно пернул и пошел на кухню посмотреть в холодильнике банку пива. — Да, Баррис, — бросил он от холодильника, — тебя капитально наебали.

По-прежнему бдительно осматриваясь с пистолетом в руке, Баррис проигнорировал это замечание и не оставил попыток обнаружить предательские следы. Может, он их и найдет, наблюдая за ним, подумал Арктур. Спецы вполне могли хоть что-то после себя оставить. Любопытно, подумал он затем, как паранойя способна порой ненадолго увязываться с реальностью. В таких особых ситуациях, как сегодняшняя. Дальше Баррис рассудит, что я намеренно выманил всех из дома, чтобы позволить тайным гостям сделать свое черное дело. Потом он разберется с тем, кто они, зачем здесь побывали и так далее. Вполне возможно, он уже с этим разобрался. По сути, уже давно; достаточно давно, чтобы затеять порчу цефаскопа, машины и еще Бог знает чего. Может статься, когда я включу свет в гараже, дом вдруг загорится. Главное сейчас, впрочем, побывала ли здесь бригада по установке жучков, смонтировала ли мониторы и закончила ли все, что намечалось. Об этом Арктур не мог узнать до разговора с Хэнком, когда Хэнк обеспечит его подробной схемой расположения мониторов, а также сообщит о месте обработки магнитных барабанов. И разной дополнительной информацией, которую шеф бригады по установке жучков вместе с другими экспертами, задействованными в операции, захотят ему отгрузить. В процессе их совместной игры против Боба Арктура, подозреваемого.

— Смотрите! — вдруг воскликнул Баррис. Он склонился над пепельницей на кофейном столике. — Идите сюда! — позвал он их обоих, и Арктур с Лакманом быстро подошли.

Протянув руку к пепельнице, Арктур почувствовал идущее от нее тепло.

— Горячий хабарик, — с изумлением произнес Лакман. — Зуб даю.

Блин, подумал Арктур. Они и правда просрались. Кто-то из бригады покурил, а затем машинально сунул сюда окурок. Выходит, они только-только ушли. Пепельница, как всегда, была переполнена, и член бригады, наверное, решил, что окурок очень скоро остынет, а добавки никто не заметит.

— Так-так, посмотрим, — пробормотал Лакман, ковыряясь в пепельнице. Затем он выудил из груды сигаретных хабариков окурок косяка. — Вот что горячее. Этот хопец. Они засмолили косяк, пока тут были. Но чем они тут занимались? Какого черта они тут делали? — Хмурясь, он озирался, злой и озадаченный. — Блин, Боб, — а ведь Баррис оказался прав. Тут кто-то был! Этот хопец еще горячий, и даже запах идет… — Лакман сунул окурок Арктуру под нос. — Да, там внутри еще тлеет. Семечко, наверное. Они плохо перебрали, прежде чем забить.

— Этот окурок, — так же мрачно заметил Баррис, — не мог быть оставлен случайно. Эта улика не может быть оплошностью.

— Что же это тогда? — поинтересовался Арктур, в то же время размышляя, что это за полицейская бригада по установке жучков, член которой у всех на глазах смолит косяк, да еще находясь на задании.

— Вполне вероятно, — предположил Баррис, — они побывали здесь за тем, чтобы разместить по всему дому наркоту. Сначала подставить нас, а потом анонимно настучать по телефону. Возможно, такая наркота теперь спрятана, к примеру, в телефоне или в стенных розетках. Поэтому, прежде чем они настучат, нам надо обшмонать весь дом и полностью его вычистить. У нас, скорее всего, остались считанные часы.

— Ты проверяешь розетки, — скомандовал Лакман. — А я разберу телефон.

— Погоди. — Баррис удержал его за руку. — Если они увидят, как мы тут перед самым рейдом шмонаем…

— Перед каким еще рейдом? — спросил Арктур.

— Если мы начнем бешено тут носиться, избавляясь от наркоты, — пояснил Баррис, — мы уже не сможем утверждать, пусть даже это правда, что мы не знали, где эта наркота была. Нас возьмут за жопу, когда мы будем ее в руках держать. Такое тоже может быть частью их плана.

— Вот блядство! — с отвращением выругался Лакман. — Просто блядство кровавое. И нам тут ничего не поделать. Наркота может быть спрятана в тысяче разных мест, которые мы никогда не найдем. Вот мы и огребли. — В беспомощной ярости он сверкнул глазами на Арктура. — Нам же фитиль вставили!

— А как там твоя электронная мутота с кассетником, законтаченным на переднюю дверь? — спросил Арктур у Барриса. Он совсем про это забыл. Как, очевидно, и Баррис. И Лакман.

— Да, в данный момент это может дать крайне важную информацию, — серьезным тоном произнес Баррис. Опустившись на колени у кушетки, он принялся под ней шарить, закряхтел, затем вытащил оттуда маленький пластиковый кассетник. — Это о многом нам скажет, — начал было он, и туг его физиономия вытянулась. — Впрочем, в конечном итоге это может оказаться не так уж и важно. — Вытащив сзади сетевой шнур, Баррис поставил кассетник на кофейный столик. — Мы выяснили главный, неоспоримый факт — во время нашего отсутствия они сюда приходили. Главной задачей было именно это.

Повисла тишина.

— Спорим, я догадываюсь? — подколол Арктур.

— Первое, что они сделали, когда вошли, — не обращая на него внимания, продолжил Баррис, — это перевели кассетник в положение «выкл». Я поставил его на «вкл», но вот, пожалуйста, — теперь он стоит на «выкл». Итак, хотя я…

— Так он не записывал? — разочарованно спросил Лакман.

— Они стремительно сделали свой ход — объяснил Баррис. — Раньше, чем хотя бы несколько сантиметров пленки прошло по записывающей головке. Между прочим, это классный кассетник, фирмы «Сони». У него есть отдельные головки для воспроизведения, стирания и записи. Я его очень задешево купил. На толкучке. И он ни разу меня не подводил.

— Ну что, суши весла? — спросил Арктур.

— Пожалуй, — согласился Баррис, садясь в кресло, откидываясь на спинку и снимая свои зеленые очки. — В настоящий момент, ввиду их уклончивой тактики, другого выхода у нас нет. Вообще-то, Боб, ты мог бы кое-что предпринять, хотя это займет определенное время.

— Продать дом и съехать, — догадался Арктур.

Баррис кивнул.

— Но черт возьми, — запротестовал Лакман. — Это же наш дом.

— Сколько теперь стоят такие дома в этом районе? — спросил Баррис, заложив руки за голову. — На рынке жилья? Интересно, каковы темпы спроса. Возможно, Боб, тебе удастся получить существенную прибыль. С другой стороны, из-за быстрой продажи ты можешь много потерять. Но черт возьми, Боб, ведь ты столкнулся с профессионалами.